Мэйвен посмеивается.

– Он считает, что речи – пустая трата времени. Кэл предпочитает действия, а не слова.

«И я тоже». Но я не желаю признавать, что у меня есть нечто общее со старшим принцем. Возможно, когда-то я так думала, но не теперь. И никогда больше.

Нас подзывает суетливый секретарь. На нем сине-серая одежда – цвета Дома Макантоса. Возможно, он знал полковника, возможно, был ее братом или кузеном. «Не надо, Мэра. Здесь неподходящее место, чтобы раскисать». Но секретарь даже не смотрит на нас, когда мы занимаем место позади Кэла и Эванжелины. Король и королева возглавляют процессию. Как ни странно, Эванжелина сама не своя; я вижу, что у нее дрожат руки. «Ей страшно. Она хотела быть в центре внимания, хотела стать невестой Кэла, но, тем не менее, она напугана. Почему?»

И вот мы заходим в здание, где слишком много Стражей и прислуги. Дворец выстроен практично, вместо безделушек и гостиных в нем карты и залы совещаний. Люди в серой униформе заняты своими делами в коридоре, хотя они прерываются, чтобы поприветствовать нас. Большинство дверей закрыты, однако кое-куда мне удается мельком заглянуть. В одной комнате офицеры и солдаты рассматривают карты и спорят о расположении частей. Другая полна громоподобной энергии – в ней не меньше сотни видеоэкранов, и за каждым сидит военный. Они отрывисто говорят в микрофоны, передавая приказы в отдаленные места. Мир меняется, а суть остается прежней.

«Не торопись».

Кэл на мгновение останавливается возле комнаты с экранами и вытягивает шею, чтобы рассмотреть получше, но дверь внезапно захлопывается у него перед носом. Он вспыхивает, но не возражает и возвращается на прежнее место, рядом с Эванжелиной. Та что-то тихо говорит ему, но он, к моему восторгу, отводит руку невесты.

Однако моя улыбка гаснет, когда мы оказываемся в лучах прожекторов, на крыльце здания. Бронзовая табличка возле двери гласит: «Военный совет». Это место – сердце войны. Всеми армиями, всеми солдатами, всеми пушками управляют отсюда. У меня что-то обрывается в животе, когда я вижу это средоточие власти, однако нельзя терять мужество, во всяком случае в присутствии стольких людей. Сверкают вспышки фотоаппаратов, ослепляя меня. Я вздрагиваю – и слышу голос в голове.

Секретарь вкладывает в мою руку листок бумаги. Я бросаю на него взгляд – и понимаю, что вот-вот закричу. Становится ясно, для чего меня приберегали.

«Отрабатывай свое содержание», – шепчет в голове голос Элары.

Она смотрит на меня, стоя рядом с Мэйвеном, с другой стороны, и старательно сдерживает злорадную улыбку.