– Раньше мы танцевали до утра – ну, во всяком случае, Кэл танцевал. Девушки редко приглашали меня на танец, только если Кэл их просил…

– Мы с тобой потанцуем, – негромко отвечаю я, не сводя глаз с казарм.

«Перейдут ли они завтра на нашу сторону?»

Мэйвен не отвечает и ерзает на месте. Транспорт останавливается.

«Он выберет тебя».

– Я не испытываю никаких чувств к Кэлу, – шепчу я ему на ухо, когда мы вылезаем из транспорта.

Мэйвен улыбается и берет меня за руку. А я убеждаю себя, что не солгала.

Когда перед нами открываются двери дворца, по длинным мраморным коридорам летит отчаянный вопль. Мы с Мэйвеном испуганно переглядываемся. Наши телохранители тут же напрягаются и кладут руки на оружие, но их недостаточно, чтобы помешать мне сорваться с места. Мэйвен старается держаться рядом и не отставать. Крик повторяется вновь, затем раздаются шаги десятков ног и знакомый лязг доспехов.

Я несусь что есть силы, Мэйвен следует за мной. Мы влетаем в круглое помещение – зал совета, полный полированного мрамора и темного дерева. Там уже целая толпа, и я чуть не врезаюсь в лорда Самоса собственной персоной, но вовремя успеваю остановиться. Мэйвен толкает меня в спину, и мы едва не падаем.

Самос насмешливо смотрит на нас. Взгляд его черных глаз холоден и суров.

– Миледи, принц Мэйвен, – говорит он, чуть заметно поклонившись. – Вы пришли полюбоваться спектаклем?

«Спектакль». Вокруг стоят другие лорды и леди, а также королевская чета, и все на что-то смотрят. Я пробираюсь вперед, не зная, что там такое, но догадываясь, что ничего хорошего. Мэйвен движется следом, придерживая меня за локоть. Когда мы оказываемся в первом ряду, я радуюсь его теплому прикосновению, которое не позволяет мне закричать – или выскочить из толпы.

Не меньше полутора десятков солдат стоят в центре зала, их грязные ботинки затоптали изображение королевского герба. На них одинаковые доспехи – черная металлическая чешуя. Только у одного броня с красноватым оттенком. Это Кэл.

Рядом стоит Эванжелина. Волосы у нее заплетены в косу. Она тяжело дышит, с трудом переводит дух, но вид у будущей принцессы горделивый. «Если здесь Эванжелина, значит, и ее брат неподалеку».

Из-за спин появляется Птолемус, который тащит за волосы вопящую женщину. Кэл отворачивается и перехватывает мой взгляд в ту самую секунду, когда я узнаю бедняжку. В его глазах я вижу сожаление, но он не делает ничего, чтобы ей помочь.

Птолемус швыряет Уолш на гладкий пол, и она ударяется лицом о камень. Она едва бросает взгляд в мою сторону, прежде чем перевести полные боли глаза на короля. Я помню веселую, улыбчивую служанку, которая ввела меня в этот мир; ее больше нет.