– Сможете побеседовать за ужином, когда мы вернемся, – проворчал он. – Кажется, мы единственные в этом замке, кому вообще нужна еда.

Чарли схватил улыбающегося убийцу за запястье и потащил за собой. Гарион не стал препятствовать, на ходу помахав им рукой.

Корэйн недоуменно смотрела им вслед.

– Куда вы собрались? Разве вы не планировали отправиться в путь завтра?

Не замедляя шага, Чарли крикнул в ответ:

– Я раздобуду нам одеяла, даже если мне придется связать их самому!

Эндри хотел последовать за ними, но Корэйн застыла рядом с одним из арочных окон. Его сердце грозилось лопнуть от бушующего внутри счастья. После стольких недель, полных скорби, эта внезапная радость была почти невыносима.

Над внутренним двором не шел дождь. Его лишь окутывала легкая туманная дымка. Корэйн высунулась из окна, вцепившись руками в подоконник, чтобы случайно не выпасть наружу.

– В чем дело? – пробормотал Эндри, подходя к ней.

Из окна открывался вид на сад, в центре которого стоял фонтан. От него уходила дорожка, спиралью огибающая заросли голых розовых кустов. Во внутренний двор выходило множество галерей и арочных окон, за которыми грациозно скользили фигуры бессмертных. Корэйн внимательно следила за ними.

– Корэйн? – понизив голос, повторил он.

Внезапно она схватилась за волчью шкуру у него на плечах и притянула к себе. Все его тело разом напряглось. Эндри почувствовал тепло ее дыхания, но, хотя ее губы были в дюйме от его уха, едва расслышал ее шепот. Ему пришлось пробиваться сквозь гул спутанных мыслей, чтобы уловить смысл слов.

– Где-то здесь находится еще одно Веретено, – выдохнула она и отступила на шаг назад, чтобы встретиться с ним взглядом. Ее глаза округлились от тревоги.

У Эндри замерло сердце.

– Ты уверена?

Она мрачно кивнула в ответ.

– А что насчет Изибель? – прошептал он.

Когда они прибыли в Тиарму, Эндри лишь краем глаза заметил бессмертную королеву, потому что все его внимание было сосредоточено на Корэйн. По сравнению с ней правительница Айоны была для него блеклой тенью. Но Эндри помнил ее еще со времен их первой встречи. В его памяти ожил образ волевой женщины с серебристыми глазами – такой же холодной, как ее замок. Кроме того, он помнил, что она отказалась вступить в войну, когда Дом попросил ее об этом, рассказав о первом сорванном Веретене.

Корэйн прикусила губу, раздумывая над ответом.

– Не знаю, – наконец сказала она. – Я до сих пор не понимаю, согласится ли она вступить в войну. А у нас… У меня в руках последний Веретенный клинок. Таристан придет за ним. Мы должны сражаться. Нам нужно найти место, где мы сможем дать ему бой. – Она тяжело вздохнула и обвела галерею усталым взглядом. – Я надеялась, что прийти сюда будет хорошей идеей, но… – пробормотала она, покачав головой.