Темуриец не сводил глаз с Дома. Он был седовласым и бородатым мужчиной и уступал Сигилле в росте. У него на лице виднелись морщинки и пигментные пятна. Но Сораса не могла не заметить сходства между отцом и дочерью – одинаковые черно-карие глаза, сиявшие в солнечном свете и меркнувшие в тени.
–
В груди Сорасы поднялась волна благодарности. Она привыкла подавлять в себе эмоции, и этот раз не стал исключением, но все-таки попыталась понять природу охватившего ее чувства.
«Сораса из Айбала. Не Сораса из амхара, – подумала она. – Я больше не принадлежу Гильдии».
Ее счастье продлилось недолго.
– Убийца-амхара и принц Древних, – мрачно пробормотал Салбхай, и Сораса снова напряглась. – Ты нашла себе странных друзей, Сигиллабета. Правда, нельзя не признать, что мы живем в странные времена.
Сораса почувствовала кислый привкус во рту.
– Времена действительно странные, – эхом отозвалась она, выгнув темную бровь. – Настолько странные, что бойцы Бессчетного войска решили пересечь горы?
Посол снова взмахнул рукой.
– Подобные решения принимаю не я.
Сораса услышала, как Дом втягивает ртом воздух сквозь стиснутые зубы, и поняла, что он испытывает разочарование, как и она. «Похожие слова звучали и в Айбале», – с гневом подумала она. Находясь в шатре Наследника, она чувствовала точно такую же горечь. Тогда Айсадере не смогли предложить им ничего, кроме сладких слов и туманных обещаний помощи в будущем.
Сейчас, когда весь мир балансировал на грани катастрофы, такой ответ причинял еще большую боль.
Салбхай был дипломатом, одним из малочисленных послов, подчинявшихся непосредственно императору Бхару. Сораса понимала, что он не глупец и не может позволить себе принимать поспешные решения.
Он снова обвел их компанию взглядом, несомненно, заметив отразившееся на их лицах раздражение. Пока он обдумывал ответ, на нижней палубе стояла напряженная тишина.
Дольше всего его взгляд задержался на Сигилле.
– Однако я отправлюсь к императору так быстро, как смогу, и расскажу о том, что произошло в Аскале, – наконец произнес он.
–
«Спасибо».