– Сораса будет охранять тебя, пока я не вернусь.

Убийца-амхара рядом с ним смотрела в землю, отказываясь поднимать подведенные черным глаза. Ее макияж походил на боевую раскраску, благодаря чему медный взгляд сиял как расплавленное стекло. Сораса поджала пухлые губы и стиснула зубы, словно пыталась удержать в себе слова, которые рвались наружу.

– Дом. – Корэйн снова потянулась к его руке.

На этот раз он не позволил ей схватить себя, уклонившись с такой легкостью, словно она была ребенком, неумело стоящим на ногах.

– Это мой долг, – повторил он. В его зеленых глазах бурлил бушующий поток сожаления.

– И мой тоже, – произнес холодный, отстраненый голос.

Корэйн обернулась и едва не ослепла от сияния серебряных доспехов. На броне Изибель мерцали отблески странного красного солнца. Как и у Дома, у нее на нагруднике были выгравированы оленьи рога, каждый кончик которых венчал драгоценный камень. Правительница Айоны напоминала видение. За всю свою жизнь Корэйн не видела никого, кто настолько бы походил на божество во плоти.

Изибель держала перед собой двуручный айонский меч – тяжелый древний клинок, не знавший жалости. Она повернула его в одной руке с такой легкостью, словно он был сделан не из стали, а из невесомых перьев.

Корэйн смотрела на нее, не говоря ни слова, хотя в голове крутился ворох мыслей. Ее душа разрывалась между чувствами благодарности и гнева.

Изибель не улыбнулась и не извинилась. Молча спустившись по лестнице в сопровождении личной стражи, она присоединилась к племяннику. Ее появление развеяло последние сомнения Дома, и он повернулся спиной к замку, встав плечом к плечу с правительницей Айоны. Они зашагали в едином темпе, оглушительно звеня доспехами.

Сораса прошла рядом с Домом несколько ярдов, как будто тоже собиралась покинуть город. Но Корэйн знала, что она этого не сделает. Таков был план. Сорасе Сарн не место на поле боя. И все же она шла следом, надеясь попрощаться с Домом еще раз и сказать то, что предназначалось ему одному.

Сердце Корэйн сжалось от этого зрелища. Убийца и бессмертный обменялись парой фраз, но их взгляды говорили гораздо красноречивее слов. Потом на лице Сорасы проступило отчаяние, и она замерла на месте, позволяя Дому идти дальше – без нее.

Как и Изибель, Дом заплел золотистые волосы в косу. Корэйн не отрывала от нее взгляда, пока он шел вниз по склону. Обычно Дом выделялся среди толпы, но сейчас он был лишь одним из Древних воинов – светловолосых, высоких и смертельно опасных. К глазам подступили слезы, и Корэйн пришлось моргнуть, чтобы справиться с ними. Когда она снова открыла глаза, то уже не смогла различить его фигуру. Домакриан слился с другими солдатами, которые спускались по скале, словно спешившая навстречу приливу волна.