В ее голове снова зазвучали его слова. «Ты стала главным разочарованием моей жизни».

Сораса застыла на месте.

Фигуры амхара – а вместе с ними и лорд Меркьюри – становились все меньше и меньше. Они убегали, но Сораса не могла заставить себя броситься следом. Наконец они вышли за городские ворота. Ее губа дернулась. Сораса мысленно обратилась к Лашрин:

«Сделай так, чтобы он умер».

Убийцы скрылись из виду, отступив, словно воспоминания. Они исчезли, как и та амхара, которой когда-то была Сораса.

– Где Таристан? – прорычал Дом, крутя головой по сторонам.

– Я не знаю, – ответила Сораса полным отчаяния голосом. Она надеялась, что он не проскочил мимо, пока она сражалась с амхара.

Дом обернулся к ней и схватил за шею – там же, где недавно держал ее лорд Меркьюри. Но прикосновение бессмертного было гораздо мягче. Его большой палец едва касался ее горла. Помимо своей воли Сораса прильнула к нему, наслаждаясь прикосновением его прохладной кожи к своему разгоряченному телу.

В зеленых глазах Дома плясал огонь, а лицо было запачкано кровью.

– А где Корэйн?

– С Изибель, – ответила Сораса. – Она вернулась раньше тебя. Эндри и Чарли ушли вместе с ними.

Тело Дома немного расслабилось. Он глубоко вздохнул, подняв и опустив плечи. И этого стало достаточно, чтобы в груди Сорасы разлилась волна облегчения. Она склонила голову и уперлась горячим лбом в холодную броню.

«Вдыхай через нос, выдыхай через рот», – сказала она самой себе, пытаясь замедлить биение сердца и превратить безумный страх в нечто такое, что можно держать под контролем.

«Теперь Дом здесь».

– Вот дерьмо, – с языка Дома сорвалось смертное ругательство, что происходило крайне редко.

Сораса приподняла голову и проследила за его взглядом. Мир на периферии ее зрения снова потемнел, а звуки затихли.

Сначала она заметила Ронина, чьи красные одежды сияли на фоне бесконечного потока полусгнивших мертвецов. Его лицо выделялось еще сильнее. Он качал головой взад и вперед и цеплялся рукой за шагавшую рядом фигуру. Ему было нужно, чтобы кто-то показывал ему путь.

Потому что у мага не было глаз.

Вместо них – лишь две израненые глазницы, из которых до сих пор лились кровавые слезы, словно эта рана была совсем свежей. Красные потоки струились по бледным щекам Ронина.

Сораса почувствовала, как у нее подкашиваются ноги, и оперлась на Дома. Время замедлило свой ход для них обоих.