– Нет, – прошептала Корэйн дрожащим от эмоций голосом. – Не сейчас.

«Веретено, – подумал Эндри, едва осмелившись произнести это слово хотя бы в своей голове. – Веретено ждет нас прямо здесь, среди роз. Все это время оно дожидалось именно этого момента».

«Такова была наша судьба, – с горечью решил он. – С самого начала».

Эндри отрешенно подумал о своей матери. Как бы больно это ни было, он отпустил ее, лишился всякой надежды на то, что они когда-нибудь встретятся вновь. Ему оставалось только верить, что она умрет от болезни, а не во время кровавой резни. Он не хотел, чтобы она дожила до того момента, когда Вард расколется и обратится в пепел.

В воздухе висел аромат роз, смешавшийся с запахом крови. Эндри казалось, что его вот-вот стошнит. Он откинул голову назад, надеясь почувствовать на лице порыв свежего ветра, но увидел лишь мерцание красных звезд. Безграничное небо, раскинувшееся над стенами замка, словно насмехалось над ним.

До них донесся рев дракона, и Эндри мысленно взмолился, чтобы это была Вальтик. «Возвращайся, ты нам очень нужна. Все мы здесь умрем, если никто не придет нам на помощь».

– Я знаю, каково это – чувствовать себя запертым между двумя мирами, – внезапно выпалил он, заставив Изибель замереть на месте.

Остановившись где-то в ярде от него, она смерила его взглядом и наклонила голову набок. На ее прекрасном лице проступило отвращение.

– Ты ничего не можешь знать об этой боли, смертный. Рожденный в Варде. – Эта характеристика в ее устах походила на ругательство.

Эндри медленно отступил назад, увлекая Корэйн за собой. «Вальтик, Вальтик, Вальтик», – мысленно кричал он в надежде, что драконья ведьма услышит его зов.

– Я видел это чувство в глазах матери. Она родилась в Кейсе, но была вынуждена прислуживать северной королеве. – Эндри сглотнул ком в горле. – Она разрывалась между двумя королевствами – тем, откуда была родом, и тем, где ей пришлось провести жизнь.

Правительница Айоны покачала головой. Ядовито усмехнувшись, она сделала еще один шаг вперед, и между ними осталось пространство, равное длине меча. Эндри задался вопросом, как быстро сможет обнажить собственный клинок и оттолкнуть Корэйн в сторону – в безопасность.

– Я наслушалась твоих остроумных речей на заседаниях совета, Эндри Трелланд, – сказала Изибель. – Как бы ты ни старался потянуть время, я не пойду у тебя на поводу.

Тело Эндри под доспехами пронзила дрожь.

– Проклятие, – услышал он свой голос будто бы со стороны.

Древний клинок Айоны, обагренный кровью Домакриана, взмыл в воздух. Его острие замерло на уровне головы Эндри, и с этого ракурса оно казалось ему смертельно опасной вспышкой света.