– Ты будешь жалеть об этом до конца своих дней.

Дом, лежащий у нее на груди, издал влажный, прерывистый смешок, напоминавший предсмертный хрип.

– Ты король пепла, – произнес Дом, отхаркивая кровь. – Пепла – и ничего больше.

«Даже если ты король пепла, все-таки ты – король».

Эндри помнил эти слова. Таристан проревел их давным-давно, еще когда Кортаэль был жив и эта история только начиналась. Тогда, когда он был лишь отчаявшимся и опасным одиноким волком.

Эндри вздрогнул, внезапно осознав, что Таристан изменился. Терзавший его существо неутолимый голод куда-то исчез. Таристан по-прежнему оставался волком, но он утратил чрезмерную безрассудность и эмоциональность. Мужчина, некогда смеявшийся над умирающим братом, теперь был сдержан и не позволял себе ни ухмылки, ни лишних слов.

Его целью было лишь Веретено.

– Можешь взять эту честь на себя, – сухо сказал он, махнув рукой в сторону Корэйн.

– Какие же вы оба трусы, – выдохнула она. – Вы так хотите, чтобы наступил конец света, однако боитесь приводить приговор в исполнение собственными руками.

Она перевела взгляд со своего дяди на мага, а затем снова посмотрела на Эндри.

Эндри видел, что колесики у нее в голове отчаянно вращаются. Острый ум Корэйн отчаянно пытался отыскать хоть крошечный шанс на спасение этого мира.

В арочных проходах показались ожившие мертвецы. Они выглядели еще ужаснее, чем сохранилось в памяти Эндри. От некоторых из них остались лишь скелеты, скрепленные прогнившими сухожилиями и лоскутами кожи. Другие же умерли совсем недавно. Они были облачены в галлийскую форму: на одних Эндри видел одежду из грубой ткани, а на ком-то – изысканные шелка. Он пытался не смотреть в лица мертвецов, чтобы не знать, кем они были до того, как попали под власть Таристана.

Но одно лицо все равно бросилось ему в глаза.

Дом, лежавший среди роз, издал отчаянный стон, и на его лице отразилась невыразимая печаль.

Среди мертвецов, оцепивших сад жутким кольцом, стояла принцесса Древних. Она по-прежнему была облачена в зеленую броню, в которой сражалась в Джидаштерне. Некоторых деталей доспеха не хватало, а остальные были покрыты трещинами и засохшей коркой темной крови. Оставшиеся на ее голове волосы черным занавесом закрывали кошмарное, разлагающееся лицо.

– Рия.

Изибель резко втянула в себя воздух, и все ее тело напряглось. Как бы Эндри ни презирал правительницу Айоны, он не мог не посочувствовать ее горю. Ни одна мать не заслуживала судьбы, которая постигла ее.

Эндри слегка повернул голову, чтобы краем глаза посмотреть на нее. Изибель безмолвно рыдала, глядя на труп дочери, ковылявшей по саду. Ее руки дрожали.