Она швырнула фу, которая начала дымиться по краям. Лизабет же вскинула руку, и вокруг печати сомкнулась металлическая сетка, погасившая ее прежде, чем она успела взорваться. В то же время другой рукой Лизабет формировала металлическое заклинание. В груди Дилаи появилось тянущее чувство, словно заклинание закрепилось на том железе, что содержалось в ее крови.
Лизабет подняла кулак… и в этот момент сама ночь, казалось, ворвалась через двери и поглотила ее. Маг вскрикнула, когда бесформенная тень повалила ее на пол, придавив огромными когтями.
Дилая только разинула рот, когда из воздуха материализовалась остальная часть существа: оранжевое, похожее на огонь, мерцание, сливающееся в морду, уши, когти и девять хвостов.
– Девятихвостая лиса, – прошептала она, а про себя подумала: «Демон».
Из водоворота теней демона вышла женщина с глазами, блестящими как обсидиан. Казалось, она не шла, а скользила. Ее длинные волосы черными завитками виднелись из-под расшитого бисером шлема; красное пламя, вышитое на черном пао, выглядело слишком знакомо.
Мансорианка. Женщина была одета в наряд Мансорианского клана.
Девятихвостая лиса с рычанием, что эхом прогремело по коридору, обнажила клыки. Лизабет с ужасом на лице была придавлена к полу. Она открыла рот, чтобы закричать.
Мансорианка моргнула, и лиса набросилась на Лизабет вихрем белых клыков и оранжевого дыма. Когда демон поднял голову и отступил, на полу осталась лишь высохшая оболочка.
Дилая слышала крики за своей спиной, но ее разум зациклился на одной-единственной мысли: «Это мансорианский демонический практик.
Когда женщина перевела на Дилаю взгляд пустых обсидиановых глаз, той с трудом удалось не вздрогнуть. Конечно, она сражалась с демонами и раньше – многие из них прятались в отдаленных уголках Последнего царства, где собирались выгребные ямы инь – но даже обученная ненавидеть их и бояться, Дилая еще никогда не сталкивалась с настоящим мансорианским демоническим практиком, заклятым врагом ее клана.
Дилая выхватила меч и собрала ци, готовясь плести печати.
Однако женщина лишь прошла мимо, как будто Дилаи не было вовсе.
Словно почувствовав более могущественного врага, королевские маги повернулись к мансорианке и ее демону. Один даже вскинул руку и метнул кинжал в ее сторону.
Лезвие задело плоть, но даже с рукоятью, торчащей из груди, мансорианка продолжала медленно и уверенно продвигаться вперед. С каждым шагом кинжал в ее груди все больше растворялся. Металл горел, как пергамент, пепел от него разлетался, пока на месте раны не осталось ничего, даже шрама.