А дальше? Кривая вывезет!

И здесь, наконец-то они решили. Один крикнул что-то на своем, обращаясь ко мне. Раз говорят, то вряд ли нападать будут. Слово оно в то время важное было когда резать шли, с людьми не здоровались.

Ответил на русском:

— Не понимаю я, по-вашему. Хочу говорить с Джанибек Герайем.

— Говорить, у-рус. Сераскир. — Рассмеялся громко татарин.

Я понимал, что это все лишь давление на меня. На испуг взять хотят, но не на того напали. Я же понимаю, что это вам меня сейчас бояться надо, а не наоборот. Расстояние близкое, не промажу. Глупо только.

И им глупо, и мне бессмысленно нападать.

Мне же нужно говорить с их главным. Именно с Джанибеком, не кем-то иным. Только с самым главным. Письмо ему передать и вот этого упыря — разбойничка.

— Алга. — Махнул один из татар, указал на реку.

Наконец-то. Свершилось.

Я тронул коня легонько пятками. Пошел вперед.

Двое, что с копьями, двинулись рядом. Слева и справа, соблюдая дистанцию метра три, может, четыре. Один, видимо, главный. Который как раз и принял решение, ушел слегка вперед. Еще два лучника держались позади. В ноздри бил запах усталых лошадей и давно не мытых людей. Вряд ли татары специально пренебрегали гигиеной. Скорее всего, давно в походе. Стали здесь недавно и ненадолго. Может, час или два или вчера вечером. А этих парней почти сразу отправили в дозор. Не успели они ни себя, ни коней после перехода в порядок привести.

Это хорошо, это значит, суеты в лагере прилично и в бой никто не рвется на ночь-то глядя.

Присмотрелся к эскорту получше, мелочи всяческие пытался подметить.

Лошади, несмотря на усталость, выглядели ухоженными. Степняки заботились о скакунах. Помимо того, что это было в их культуре, каждый конный воин понимал — плохой уход за своим подопечным зверем, это снижение шансов на выживание в походе и бою. Доспехов нет. Луки только у троих. Да и то, часть стрел не выглядела сделанными качественно. Халаты потертые, старенькие. Сабли только у троих, еще у двух — тесаки, больше для заготовки дров и разделки мяса пригодные, чем для боя.

М-да. И это дозорные, куда откровенных новичков и оборванцев посылать опасно. Если так прикинуть, бедноватые вояки. Вспомнились слова Якова еще в Чертовицком об обнищании поместной конницы нашей. Здесь картина та же. Надо, конечно, еще посмотреть, по первым встречным сразу не скажешь… Но получалось, что и мы, и татары истрепались, издержались. У них замятия, у нас Смута.

Гляди в оба, Игорь. Если все так, то люди эти от одного крепкого удара посыпятся. Грабить и жечь, когда у тебя нет ничего за душой — это повышение благосостояния. А вот риск серьезного боя — дело иное. Там же и погибнуть можно. А это же не только смерть конкретного человека, но и шанс голодной смерти семьи, детей, родных, при полном оскудении хозяйства.