Давить на это надо, пользоваться.

Пока думал, вертел все это в голове, шли мы к реке.

Хворостань уступала и Дону, и Воронежу. Достаточно небольшая, неширокая речушка в Поле, коих десятки. Мы, когда с Пантелеям мчали по степи, таких пару пересекли и не заметили особо. А ручьев сколько, так не упомнишь. Подобную преграду без больших проблем, зная места, конное войско могло пересечь, не имея серьезной подготовки. Берега, недавно заросшие деревьями, сейчас выглядели плешиво. То тут, то там встречались на подходе к водной глади пни. Еще бы — на костры уходило очень много топлива. Пока вырублено было не все. Этот фактор подтверждал мою мысль о том, что войско подошло сюда вот-вот.

День, может два стоят.

Лагерь, открывающийся перед моими глазами за Хворостанью, впечатлял. Оба берега оказались достаточно пологими, степными. Поэтому обзор вышел не сильно далекий. Территория вдоль реки и почти до горизонта занималась юртами, кострами, небольшими табунами лошадей. Крупные силы скакунов, скорее всего, разошлись еще дальше на выпас под контролем ответственных лиц. Выше по течению на небольшом взгорке стоял очень приметный, высокий и выделяющийся шатер. Сразу становилось ясно — это ставка военачальника. Вокруг него размещались юрты чуть беднее, но тоже не лишенные признаков элитарности. Как и положено, подле главного стоят приближенные воины, элита, личная стража и прочие выдающиеся личности.

Дальше — все ниже по течению шла более простая «застройка», достаточно единообразная.

Все это дымило кострами, галдело, шумело и двигалось. Наступал вечер, а это время ужина, выставления ночных караулов и отдых. Признаков борьбы и ущерба от удара утренней стихии я не увидел. Только грязи в лагере много. Прямо черно, а не зелено.

Сопровождающие подвели меня к избитому копытами лошадей участку реки, примерно в середине всего этого лагеря, может, чуть ближе к становищу предводителя, чем к самой бедной его части и табунам скакунов.

Все ясно — брод. Слева и справа, чуть в отдалении, люди набирали из реки воду, тащили в лагерь. Без воды жизни нет. Но такую пить, это кипятить же нужно.

Идущий впереди остановился, ждал. Что-то крикнул своим сотоварищам.

— Алга. — Махнул рукой, идущий от меня справа

— Алга, алга. — Добавил левый.

Я, не проявляя на показ каких-то эмоций, повел коня к воде. Мы начали переправляться. Было действительно неглубоко. Думаю, человеку чуть выше колена. Люди, готовящиеся к ночлегу, смотрели на нас с любопытством, поднимали взгляд, высовывались из юрт.

Еще бы, дозорные привели какого-то иноземца — русского. А еще одного ведут своего, связанного, спеленатого, к лошади примотанного. Кто это? Поднимался легкий гул, татары переговаривались, вопросы задавали друг другу, удивлялись.