Она запоздало бросилась вслед за Даоном и нагнала его уже на окраине лагеря.
Он обернулся к ней, пригвоздив к месту тяжелым взглядом.
– Значит, никто из нас не избежал этой участи. Судьба все-таки столкнула нас против друг друга в битве, – сказал Даон и, как ей показалось, с сожалением покачал головой.
– А на что ты рассчитывал? – вскипела Кымлан. – Думал, что я останусь в стороне, пока моя страна в опасности?
– Никто из нас не отступится, но мне жаль, что ты оказалась по другую сторону от крепостной стены, – печально ответил Даон и зашагал прочь из лагеря. Кымлан смотрела ему в спину, утопая в сожалениях, что ей придется направить меч против людей, которых она когда-то хотела уберечь от смерти.
На рассвете следующего дня войско вышло на штурм.
Кымлан металась по шатру, дрожа от страха за отца. Как командующий армии, он не был в первых рядах нападающих, но в голове все равно рисовались страшные картины его гибели.
Не выдержав, она кинулась к коновязи, оседлала Исуга и помчалась к месту боя. Оставаясь вне зоны досягаемости стрел, она с ужасом наблюдала, как горят осадные орудия, как одна за другой падают охваченные огнем лестницы. Металась из стороны в сторону и содрогалась от чудовищных ударов, сотрясавших стену, выстроенную самими же когурёсцами. Даже издалека было понятно, что мохэ прекрасно подготовились и отражали натиск без особых потерь. Они лили сверху кипящее масло, пускали горящие стрелы, и предсмертные крики когурёсцев устремлялись прямиком в истерзанное сердце Кымлан.
Она пыталась разглядеть отца, но не могла найти его в этом бушующем море людских тел. Исуг нервно перебирал ногами, не понимая, бросаться ему в бой или повернуть назад. Кымлан и сама этого не знала. Все ее существо рвалось туда, на помощь гибнущим когурёским солдатам, но она не смела ослушаться отца. Он ей этого не простит и, чего доброго, отправит домой.
Штурм длился до вечера. Наконец, низкий гул рога призвал воинов отступать.
Кымлан немного отпустило. Все закончилось, и она скоро увидит отца.
Она стояла на окраине лагеря и высматривала его в медленно двигающемся войске. Солдаты хромали, кого-то несли на руках, а некоторые падали прямо в строю. Пораженную армию возглавлял командующий, и у Кымлан от облегчения чуть не подкосились ноги. Отец цел!