Он снова разлил им вино, мягко улыбаясь.

Алла, завороженная одухотворённой красотой его лица, не сводила с него взгляда. Она едва не уронила бокал, схватившись за него, чтобы попытаться хоть отчасти взять себя в руки.

– А знаешь, Таис на вечеринке Асмодея пыталась мне доказать, что ты – моя светлая половинка. Правда, до этого она пару лет доказывала, что моей половинкой является её сестра Афина. Знаешь, ты на самом деле мне очень сильно нравишься, – он улыбнулся ей так, что Алла едва не провалилась прямо со стулом в адскую бездну, а оттуда словно бы воспарила на обретённых крыльях в рай.

– Ты так меня не пугай! – вытаращилась на него Алла. – А то меня инфаркт хватит! А потом я превращусь в призрака и стану Лизуном из "Охотников за привидениями"! И оближу тебя с ног до головы!

– А разве это плохо? – лукаво спросил он, любуясь ею.

– Мда, называется поговорили о деле, – пробормотала Алла, теряя нить беседы едва ли не вместе с сознанием. Все опасения о том, как отреагирует Лео на их выходку, и что будет делать Ангелус, узнав, что его план не сработает, и прочие мысли о проблемах вот так вот взяли – и улетучились из её грешной головы.

– Какая я тебе светлая половинка, Лео? – покачала головой Алла, сдерживая нервный смех. Она залпом опрокинула в себя бокал божественно вкусного вина. – Я же тёмная ведьма! Это Ника у нас светлячок-червячок. Потому что плоская.

Произнеся это, она невольно облизнула губы. Мужчина уставился на её губы, заставив девушку порозоветь.

– Почему обязательно должны быть Свет и Тьма? – слегка дрогнувшим голосом спросил он. – Почему не Тьма и Тьма? Моя драгоценная Алла, окажи любезность полудемону, идущему на плаху… Исполни его последнее желание, будь великодушной к жертве твоей красоты!

Леопольд протянул руку и обхватил её запястье широкой ладонью.

Алла вытаращилась на него, пытаясь осознать, что всё это происходит на самом деле. Она никогда не думала, что до этого дойдёт. Его тело горело сильнейшим жаром. Задымилась льняная скатерть, вспыхнула маленьким пожаром свечка – треснуло стекло. Растрескались бокалы, начали плавиться его наручные часы, запонки и её украшения.

А затем она вдруг очутилась у него на коленях в сильных объятиях. Тоже пышущая жаром желания и томлением самой сильной любви своей жизни. Единственной, которая стала настоящей. Правильной.

– Никогда бы не подумала, что так приятно целоваться со звездой, – прошептала она в его губы, когда он на мгновенье прервался.

***

Ника не знала, что такого утешительного поведала Алла Леопольду, что тот не стал их пытать, а убрался вместе с ней.