Глава 32
Глава 32
Глава 32.
– Дрейк… – негромко окликнула я. – Посмотри на меня… Это я, Соная. Услышь меня, вернись ко мне. Ты – моё сердце. Ты моя душа. Я люблю тебя. Ты моя жизнь и лунная песня. Ты моя вечность и моя бесконечность, дыхание и последняя радость. Слышишь меня? Ты мой дракон, я твои крылья.
Я шептала слова, которые шли из самого сердца, из глубин души, и подходила всё ближе и ближе. Дрейк склонил голову и пристально смотрел на меня, время от времени скаля зубы и порыкивая. За своей спиной я слышала громкий шёпот жрецов Сонцето, причём Зорий возмущался, а Куркуш что-то довольно рокотал. Я не могла расслышать ни слова, но меня это и не волновало. Вернуть Гардена в себя – вот что важно и нужно. Вместе мы справимся, почему-то я в это была совершенно уверена.
– Дрейк, вернись ко мне. Слышишь меня? услышь меня! Ты мои крылья, моя душа, моё дыхание. Ты моя луна и лунная песня. Ты мои крылья и душа, слышишь? Ты моя первая улыбка и последняя радость. Я люблю тебя всем сердцем. Ты моя сила и моя слабость. Моя сладкая боль и нескончаемая нежность. Я – твои крылья, твоя опора, твоя душа. Вернись ко мне, любимый. Без тебя не стучит моё сердце, воздух горчит, руки опускаются… Дрейк… Ты – анимэлья. Я – анима! – простонала я, обхватила ладонями лицо своего дракона и впилась поцелуем в страшные губы чудовища.
Гарден дёрнулся, зарычал, но я держала крепко, не отпускала. Обвила руками мужскую чешуйчатую шею и крепко-крепко обняла. Пусть хоть оттаскивают, не отпущу. Дрейк заволновался., попытался вырваться. Его жесткие грубые руки схватили меня за талию. Когти больно впились в моё тело, вспарывая бока. Я вскрикнула, но всё равно не прервала свой поцелуй. Вместо этого я прошлась языком по его губам, клыкам, а затем резко укусила, надеясь на обратную реакцию.
И она не заставила себя долго ждать. Зарычав, Гарден вцепился в мою губу и прокусил её до крови. Теперь я застонала, уже не скрывая. Было и правда больно, но зато я добилась того, чего хотела. Моя кровь хлынула в пасть чудовища, которое всё ещё было моим Дрейком.
Призрак дракона, который так и не оставил меня, довольно уркнул и потребовал продолжать. И оно не заставило себя ждать. Я чуть-чуть отпустила руки, которым по-прежнему крепко держалась за шею Гардена, и резко провела острой частью кольца по мужской шее.
Если чётно, такого эффекта я не ожидала. Призрачный зверь предупреждал, что камень острый и быстро разрежет кожу. Но я так боялась, что кольцо не сможет повредить чешую, которая образовалась на шее Гардена, что, видимо, резанула чересчур сильно.
Но дракон Гардена только заурчал ещё сильнее, требуя напитать кольцо кровью своей второй сущности. Или первой, так и не поняла, как связаны Дрейк и его дракон.
Гарден рычал и терзал мой рот. Из губы по-прежнему шла кровь, и зверь не мог, не желал прерывать поцелуй, который становился всё более жестоким. Но я верила призрачному дракону, своей интуиции, поэтому отвечала и ждала.
И мои ожидания оправдались. Едва дракончик на кольце насытился кровью Гардена, я почувствовала, как его острые зубки впились в мой палец. Вскрикнула и попыталась стащить украшение, но ободок кольца распался сам по себе, а маленький ящер вдруг оказался перед моим лицом.
Дрейк его заметил и оторвался от моих губ. Я выдохнула с облегчением, отёрла кровь, но не отступила. Спиной я чувствовала, что оба жреца напряжённо за нами наблюдают, затаив дыхание, словно ждут чего-то важного. Ну да бездна с ними. мне нужен Дрейк, и я его заполучу!
Маленький дракончик порхал между нами, тяжело махая крылышками. Его глаза сияли красным, видимо, от крови Гардена. Чудовище недолго смотрело на порхающее нечто, которое мешало ему целовать меня. Или пожирать более верное слово? А затем махнуло лапой, пытаясь отогнать назойливое существо от своего лица.
Дракончик вильнул хвостом и вдруг резко взметнулся и со всего размаха стукнулся в грудь Гардена. Я вскрикнула, испугавшись, что малыш разобьётся. Но его и след пропал. Зато татуировка, та самая, которую Дрейк называл анимэлья, вдруг полностью вспыхнула на его теле.
В тот же миг мои плечи обожгло невероятной болью, в груди кольнуло, да так, что сердце остановилось, дыхание перехватило, в глазах потемнело. И я бы упала к ногам зверя, которым стал Гарден, если бы Дрейк меня не удержал.
В глазах чудовища мелькнуло сначала недоумение, затем узнавание, а потом губы, испачканные моей кровью, разлепились, и мой дракон произнёс хриплым голосом:
– Ты всё перепутала, Соная… Ты – мои крылья и душа. И я не позволю тебе умереть.
Его губы осторожно коснулись моих, горячий язык нежно слизал запёкшуюся кровь, а потом мы потерялись во времени и пространстве.
Татуировка на груди Гардена засияла ещё сильнее, и это сияние окутало мои плечи. Боль ушла. Появилось странное ощущение, что татушки с плеч переползли на мою спину, куда-то в арйон лопаток.
Где-то за спиной громко вскрикнул кто-то из жрецов Сонцето, но я даже не задумалась почему. Здесь и сейчас рождалось чудо, рушилось проклятье, которое когда-то произнесла моя прабабушка. Во всяком случае, я очень на это надеялась.
Мы целовались, не замечая никого вокруг. И это поцелуй лечил наши души, сплетая их воедино. Магия анимэльи пробуждалась, наполняя наши тела и разум чем-то большим, чем просто любовь. Древняя сила запела в нашей крови.
Призрачный дракон взревел и распахнул крылья, вырываясь на свободу. Но я даже не испугалась, лишь крепче обвила руками шею Дрейка.
Я медленно поднимался к синему небу из обжигающе-вязкой ледяной пустоты, задыхаясь и рыча. Сердце разносило рёбра в осколки, кожа на груди накалилась от непонятного огня. Я хрипел и отфыркивался, мне не хватало воздуха. Что-то живое и горячее лилось в горло. Я хотел оттолкнуть того, кто заливал в меня непонятное нечто.
Но вдруг понял – эта странная жидкость возвращала меня в нормальное состояние. Зверь, одержимый жаждой убийства, с каждой каплей, с каждым глотком отступал, растворяясь в великом ничто. Цепь, которая нас связывала, вспыхнула оранжевым пламенем и сгорела дотла.
И тогда я с жадностью припал к источнику этой силы. Свобода! Наконец-то свобода! А потом что-то опалило мою шею. Эта боль окончательно привела меня в чувство, зверь словно в ней растворился. Отчего-то пришла уверенность: он больше не вернётся. Никогда.
Я очнулся, открыл глаза и вдруг с удивлением увидел перед собой глаза Сонаи, в которых смешался страх, надежда, любовь и вера. Вера в меня. Не знаю, почему я так подумал, с чего решил. Я улыбнулся, мне захотелось сказать ей то, в чём с трудом признался себе в ту ночь, когда мою вздорную, упрямую, невероятно умную, страстную и верную своим принципам ведьму похитили.
Но едва я открыл рот, чтобы сказать ей о своей любви и о том, что готов запереть её в самой высокой и неприступной башне замка, если она только попробует сбежать от меня, как в мою грудь воткнули раскалённый штырь.
Я зарычал, когда по жилам потекла раскалённая лава. Но уже через секунду мои ладони почувствовали прохладу летнего ручья. Я с изумлением увидел, как к моим пальцам ластится чистый серебристый лунный свет.
Осознание накрыло с головой, прокатилась волна воспоминаний. Я узнал голос, который звал меня из холодной темноты, улыбнулся и сказал, не узнавая собственный:
– - Ты всё перепутала, Соная… Ты – мои крылья и душа. И я не позволю тебе умереть.
Но я, как всегда, ошибся.
***
– Пора…
Куркуш улыбнулся, взмахнул рукой, и в тот же миг в спину Сонае полетели чёрные туманные стрелы. Ведьма вздрогнула, запрокинул голову, улыбнулась чёрному дракону в последний раз и стала оседать на каменный пол, цепляясь пальцами за широкие плечи Дрейка.
Одновременно с этим Зорий швырнул тьмой в голову Гардена. Едва шар коснулся виска, зверь снова пробудился, моментально поглотив всё человеческое, что пробудилось в Дрейке с помощью лунной магии последней ведьмы Луны. Чудовище подхватило умирающую девушку и поволокло её на алтарь, повинуясь приказам старшего жреца.
Тварь шла медленно, приволакивая ноги, словно кто-то внутри неё сопротивлялся. Жрец скривился, шагнул навстречу зверю, поднял руку, раскрыл ладонь и дунул. Чёрная пыль осела на лицо, плечи и руки монстра, дело пошло живее. Но недостаточно быстро
– Надо же, всё-таки ты оказался прав, Зорий, это действительно последний привет от лунной девки. Она и правда одарила эту девочку душой драконы. Жаль, напрасно. Очень жаль, – Куркуш покачала головой. – Какой эксперимент пропал, – жрец покачал головой, поцокал. – Но ты прав, Зорий, дорога домой важнее, – с печалью в голосе объявил светлый, хотя помощник не произнёс ни слова. А потому несчастная девочка послужит другой науке. Науке межпространственных перемещений. Я докажу богам, что против знаний и гения они ничто. И люди достойны божественного бессмертия.
На мгновение лицо жреца исказилось яростью и застарелой ненавистью, но спустя мгновение эмоции исчезли, осталось лишь любопытство и интерес.
– Ты посмотри, Зорий, какая сила, какая страсть… какая любовь… – старший жрец с восхищением во взгляде и голосе комментировал происходящее. – Даже заклятье чёрной ржи не подействовало в полной мере. А всё почему, как думаешь?
– Малая доза? – неуверенно произнёс Зорий, хмуро наблюдая за тем, как зверь, явно против собственной воли, но всё-таки шёл к алтарю.
– Не-е-ет, – протянул Куркуш. – Чёрная ржа – древнее заклятье, против неё никто и ничто не в силах устоять. Припоминаю, в великие времена наши предки с её помощью одолевали ревнивых богов.
– Ревнивых? – удивился Зорий.
– Боги всегда ревновали человеческие существа к знаниям, гению, ко всему, в чём люди превосходили божественные сущности. А мы превосходили, и во многом. Ты плохо учил историю своей великой Грани, мой мальчик, нехорошо, – хохотнул Куркуш.
– Да, господин, виноват, исправлюсь, – испуганно забормотал Зорий, склоняясь в поклоне.
– Скоро мы будем дома, – мечтательно протянул старший жрец.
Дознаватель, получив разрешение, медленно задвигался вокруг алтаря, зажигая толстые свечи. Затем прошёл вглубь алтарного зала, дотронулся до стены. Камень дрогнул, откатился в сторону, являя миру ещё одну пещеру, в которой стоял чёрная глыба с красно-оранжевыми прожилками, действительно слегка похожая на анатомическое человеческое сердце. С той только разницей, что сердцевины в камне не было. Сердце скорее походило на кривобокую несуразную арку, чем на цельный камень. И совсем не было похоже на то, которое жрецы выдавали за настоящее Сердце черного дракона.
По бокам из валуна торчали две тонкие трубки, а к самому сердцу по полу шли желобки. Сам же камень украшали рисунки луны, от убывающей до полнолуния. Зорий подошёл к арке, коснулся трубок, и они, подчиняясь движению его рук, опустились к полу. Концы их вошли в отверстия в самом начале двух канавок, которые тянулись от камня в сторону алтаря.
– И всё-таки это именно любовь, – восхищённо пробормотал Куркуш, не сводя глаз со зверя, который сопротивлялся, но по-прежнему лунную ведьму на чёрный алтарь. – Какой ресурс! Ах, какой неизведанный ресурс! Надо бы заняться…
Чёрные стрелы, которыми жрец подло ударил в спину девушки, потихоньку растекались по спине Сонаи, переходя к ногам, охватывали талию, неторопливо пробирались к груди. Монстр рычал, тряс головой, пытался когтями на лапах удержаться за каменный пол, от напряжения оставляя за собой борозды. Но сила светлой магии была так велика, что сопротивляться Гарден практически не мог. Тем не менее, передними лапами, в которых он нёс Сонаю, монстр не причинял никакого вреда. Изогнутые когти впивались в собственную кожу, лишь бы не зацепить, не повредить.
Монстр сопротивлялся, но всё равно шёл к алтарю, подчиняясь зельям и заклятьям, наложенным светлым жрецом.
– Восхитительно, – Куркуш любовался зрелищем. – Как жаль, что такой материал пропадает. И Гарден, и маленькая ведьма могли бы послужить науке. Последний чёрный дракон, надо же… Божественная кровь невероятной силы… Но и она оказалась бессильной против обычного человеческого проклятья дремучей лунной ведьмы… Вот она сила любви, Зорий. Как говорят, великая сила любви. Но и она их не спасёт, увы, увы, – старший жрец покачал головой и отодвинулся, чтобы не мешать зверю продвигаться к алтарю. – Наши все готовы?
Куркуш прервал сам себя и повернулся к Зорию.
Я оказался запертым в собственном теле, как в клетке. Искорёженный светлой магией, же не контролировал в себе ярость и звериную сущность, которая вырвалась наружу, но всё ещё помнил, кто я такой. Наверное, на этом свете мой разум держали глаза умирающей Сонаи.
Я чётко осознавал, что моя любимая погибает в моих лапах, но ничего не могу поделать. Зверь оказался сильнее, но я всё равно не сдавался, отчаянно рвался наружу. Нужно вырваться отсюда, и я спасу моя маленькую ведьму.
Монстр не отводил глаз от лица лунной ведьмы. И каждый раз я рычал и отчаянно пытался продраться сквозь темноту света, видя в глазах моей безумно храброй девочки только любовь и ничего кроме любви.
Её пересохшие потрескавшиеся губы что-то шептали, но я не слышал что. В ушах монстра звучали единственные слова – приказы Куркуша. Великий Змей! Как же я был самоуверен и самонадеян, решив, что одолею светлого жреца, если противопоставлю против его хитростей и интриг свои собственные.
Идиот, самовлюблённый самонадеянный идиот! А ведь я нашёл дневник прапрадеда, с которого началась эта странная история с проклятьем. И ведь он писал, что светлые не те, за кого себя выжидают. Но я, глупец, решил, речь идёт о лицемерии и лжи, которым они оплетают умы людей, заманивая в свои сети. Поздно для меня дошло, что весь этот мир стал для светлых огромной лабораторией, а человеческие существа, живущие здесь, – одна огромная аккумуляторная батарейка. И сегодня именно тот день, когда эти монстры в людском обличье поставят точку в своем вековом эксперименте.
Сердце чёрного дракона – это портал, обычный портал. И когда-то давным-давно он работал в обе стороны. Но портал сломался, когда сюда переместились светлые, которых изгнали из своей Грани боги и существа. Случайно или по воле судьбоносных вселенских прях-паучих нас, чёрных драконов, занесло в этот мир буквально накануне.
Но мы оказались заняты, обучая людей умениям бороться с тварями изнанки. И совсем упустили из виду светлых… А вот светлые ничего и никогда не пускают на самотёк. Пока мы укрепляли оборону, они подчиняли разумы, меняли историю, блокировали божественную энергию. Луноликая исчезла из этого мира, когда в нее перестали верить.
Когда-то мы действительно не нуждались ни в порталах, ни в зельях, чтобы путешествовать между мирами. Потому что мы кровь от крови дети первых богов. Мы – воины от рождения до смерти. В нас в равной степени уживаются два начала: сила жизни и сила разрушения. Именно поэтому светлым, когда они освоились на новом месте, так просто оказалось манипулировать моими пращурами. Да что там, я сам попался в те же сети, уверенный в собственном превосходстве и хитрости.
И вот теперь пришла пора платить по счетам. Но я не готов жертвовать тем, что мне дороже всего на свете. Дороже жизни и возможности вновь обрести крылья. Я не готов отдать Сонаю. Никому и никогда.
Я взревел, замедляя ход монстра, раздирая изнутри его грудь. Зверь запрокинул голову и утробно завыл от боли.
– Дрейк, не надо, – прохладная ладошка коснулась моего лица (или морды). – Не делай себе больно, любимый. Просто слушай мой голос, любимый.
И Соная тихонько запела.
Мой зверь упал на колени, затряс головой, пытаясь справится с магией, которая вплеталась в слова Сонаи. Торжествующая улыбка Куркуша, который наблюдал за происходящим, уверенный в силе своих заклятий и интриг, поблёкла.
– Зорий, поторопись!
– Всё готово, мой господин! Нужны только сердца и кровь, чтобы запустить Врата мира.
– Сообщи старшим, пусть готовятся, дополнительные проходы откроются одновременно с основным. Им нельзя оплошать. Врата закроются через пять минут, на большее их силы не хватит. Не бывает такой любви, которая смогла бы удержать мир в равновесии.
– Что будет с этой Гранью? – поинтересовался Зорий.
– Какая разница, мой мальчик. Скорей всего разрушится или полностью, или частично. После того как аборигены отдадут нам свою энергию, в них не останется божественного света, большинство погибнет. Остальных сожрут монстры Из-Гранья… Да что ты будешь делать!
Светлый жрец взмахнул руками, с его ладоней сорвались тёмные ленты, устремляясь к монстру, который по-прежнему стоял на коленях, крепко прижимая к себе лунную ведьму.
Соная уже не пела, улыбка превратилась в тень, но любовь всё так же сияла в её глазах, а пальцы касались ороговевшей жуткой морды.
– Слушай мой голос, любимый. Ты – мои крылья, моя душа, моя жизнь… я люблю тебя, Дрейк Гарден, кем бы ты ни был. Я буду любить тебя вечность, – прошептала ведьма почерневшими губами.
Её глаза вспыхнули изумрудным светом в последний раз, веки закрылись.
Куркуш заорал, приказывая монстру встать и идти. Зверь склонил голову, осторожно потряс девушку, жалобно рыкнул, лизнул языком её щеку.
Я выл, с трудом удерживая монстра на месте. Но чёрная ржа, которой, не скупясь, осыпал меня Куркуш, делала своё дело. Монстр, рыча, сотрясаясь в судорогах, поднялся и, покачиваясь, снова двинулся к алтарю, возле которого стоял светлый жрец с острым чёрным ножом из обсидиана.
Я слышал голос Куркуша, взывающий к тёмным силам. Он подчинял волю монстра. И всё-таки моя любовь к лунной ведьме, отчаянное желание спасти её, оказались сильнее власти проклятия, воли светлого жреца. Шаг за шагом, с каждым мгновением я всё больше и больше брал под контроль свою звериную сущность. В какой-то момент мне показалось, что я справился, и вот-вот обрету своё тело.
Голос Куркуша ворвался в уши монстра, разрывая перепонки. Зверь жалобно завыл, качнулся вперёд и в один миг оказался возле алтаря, бережно уложил лунную ведьму на чёрный камень.
Старший жрец что-то приказал. Монстр заскулил, но послушно протянул лапу, в которую Куркуш вложил обсидиановый нож.
Ярость придала мне силы, но путы светлых оказались сильнее. Зверь, сопротивляясь приказу, занёс оружие над Сонаей.
Куркуш пролаял очередной приказ.
Потолок над алтарём дрогнул и медленно стал раскрываться, пропуская внутрь алтарного зала серебристый свет полной луны.
Соная глубоко вздохнула, распахнула глаза и улыбнулась. Лунный свет заполнил её глазницы, меняя цвет с изумрудного на серебряный. Тело девушки словно засветилось изнутри. Этот свет пробивался даже сквозь черноту, которая оплела ее почти полностью, оставив чистым только лицо.
– Убей её, Дрейк, – негромко приказал Куркуш. – Я знаю, ты меня слышишь. Убей её сам, и я обещаю тебе лёгкую смерть.
Мы зарычали оба, но наша попытка убить жреца не увенчалась успехом.
– Убей её сам. С любовью. Проводи в последний путь любимую лунную ведьму. Подари ей поцелуй любви. И она обретёт лунные крылья…
Жрец не договорил. Его вкрадчивый голос прервал дикий рёв.