– Я готова, – кивнула в ответ.
На душе и сердце стало легче лёгкого. Мои любимые будут жить, и однажды мы встретимся. А я приложу все усилия, чтобы мы узнали друг друга. Вслед за богиней повторяя Слово, я мысленно плела собственное заклинание, оставляя маленький якорь в сердце Дрейка. Если это и вправду истинная любовь, мой дракон узнает меня сквозь века в любом обличье.
–
Последнее, что увидела перед тем, как распахнуть свои серебряные крылья, чтобы навсегда покинуть лунную Грань, – дрогнувшие ресницы Дрейка и большие уши Роки.
Глава 39
Глава 39
– Милорд, – помощница лекаря склонила голову в коротком поклоне, поставила чашку чая на столик и поднялась из кресла.
– Всё в порядке? – уточнил я, прекрасно зная ответ.
– Да, милорд.
– Ступайте на ужин, – отпустил я помощницу, дождался, когда женщина покинет спальню, подошёл к кровати и осторожно опустился рядом с неподвижным телом моей хрупкой отважной охотницы.
Если закрыть глаза, можно представить, что Соная просто спит. Хотя кого я обманываю? Представить я могу всё, что угодно, поверить не удаётся.
С тех пор как мы оба побывали на жертвенном алтаре светлых жрецов и пожертвовали жизнями друг за друга, я чувствую любые изменения в физическом состоянии моей маленькой ведьмочки. Пульс, повышение температуры, судороги, нервный тик, страх и кошмарные сны. Я испытываю то же самое, что и Соная.
Я ощущаю всё, что с ней происходит. И готов испытывать всю боль мира в тысячекратном размере, лишь бы однажды почувствовать одно – первый вдох после долгого пробуждения. Увидеть растерянную улыбку и услышать: «Привет, Дрейк, как ты?»
Как я? Никак. Злой, нервный, подавленный, несчастный и виноватый со всех сторон. Но не сломленный.
Мёртвый сон – так сказала Луноликая, когда я вернулся в себя и сумел её выслушать. В тот момент я едва не уничтожил богиню, не разобравшись в ситуации. Решил, что она меня обманула. Когда очнулся и увидел бездыханное тело Сонаи на тёмном алтаре, словно обезумел. Откуда только силы взялись. Лунная Мать с трудом справилась с моим драконом. С нами обоими.
Первый оборот… О нём я мечтал с детства, но мечта ничто в сравнении с тем, что я потерял.
Я невесело улыбнулся, прикоснулся кончиками пальцев к порозовевшей бархатной щёчке. На лице Сонаи всегда появлялся едва заметный румянец, когда я приходил к ней в спальню и укладывался рядом на кровать. Во всяком случае, я в это верил.
– А ведь ты говорила, помнишь, что видела за моей спиной крылья… Я не поверил. Глупец. Прости, анима…
Перед глазами как наяву встала та сцена в коридоре, в ушах зазвучал возбуждённый голос Сонаи: «Дрейк, у тебя крылья! Можно, я их потрогаю?»
И мой грубоватый надменный ответ: «Соная, с тобой всё хорошо? За моей спиной ничего нет…»
– Милая моя… хорошая, просыпайся… – скрипнул зубами, даже не пытаясь прогнать из головы разговор из недавнего прошлого.
Тогда восторг в глазах Сонаи сменился непониманием и огорчением, под конец нашего разговора в голосе ведьмочки звучала с трудом скрываемая боль.
«Дрейк, ты мне веришь?»
«Это иллюзия, Соная, всего лишь иллюзия… Крыльев нет. И никогда не будет. Всё, идём спать».
Я уткнулся лбом в хрупкое плечо, пахнущее полынью и почему-то молоком… Хотя чему я удивляюсь? Положил ладонь на аккуратный округлый животик, нежно погладил. В ответ кое-кто стукнул ладошкой изнутри.
– Привет, Рилари, – прошептал я. – Люблю тебя, малышка. Давай вместе попросим мамочку проснуться.
Рилари – Лунный Блик – та самая ниточка, которая держит Сонаю в Грани, не давая уйти душе. Луноликая знала о том, что ведьмочка носит под сердцем искру новой жизни. И я до сих пор не уверен, почему богиня исполнила желание своей лунной дочери.
Потому ли, что точно знала: Соная не уйдёт за Грань, покуда в ней расцветает жизнь. Или, наоборот, именно поэтому и исполнила требование моей ведьмы. Потому что этот способ оказался единственной возможностью исполнить желаемое и при этом удержать душу ведьмы, которую Соная добровольно обменяла на две жизни, стоя в шаге от Лунной Дороги.
В любом случае я благодарен Луноликой. Где-то очень глубоко в душе благодарен. Но знаю одно: в этой жизни и во всех последующих не желаю больше встречаться ни с богиней, ни с кем-либо из богов.
Последняя лунная ведьма спасла Грань Одраз от разрушительного влияния клана Сонцето, пыталась вернуть мою мать и, не раздумывая, отдала всю себя без остатка, лишь бы только вернуть маленького Роки и меня из холодных туманов Из-Гранья. Без помощи вернувшейся богини. Одна.
Скрипнул зубами, ругая себя за то, что оставил Сонаю в беде, не справился, не сумел победить зверя. Главное, за то, что не поверил Последней луне.
Мёртвый сон… Я приподнялся на руках, клонился к Сонае, легонько поцеловал в губы. Луноликая поведала, что сон продлится ровно столько, сколько понадобиться моей ведьмочке для того, чтобы новая жизнь набралась сил и появилась на свет. Едва наша дочка родится, душа Сонаи уйдёт за Грань, и обмен состоится.
Я пытался выяснить у богини, есть ли способ удержать мою ведьму в этом мире после того, как ребёнок родится. Богиня только улыбнулась и пожала плечами, но потом сжалилась и уточнила:
– Любовь способна на многое, если веришь и любишь сердцем.
– Анимэлья вся сияет… – вскинулся я, обретая надежду.
Божество усмехнулось, коснулась ладонью лба Сонаи, прикрыла глаза, словно что-то слушала и выдала окончательный приговор:
– Её душа не ведает причины, по которой должна остаться в этой Грани. Последняя ведьма совершила честную сделку. Душа желает как можно скорее уйти, чтобы отдать долг, а после вернуться и встретиться с тобой… – удивлённо закончила Луноликая, касаясь солнечного сплетения ведьмочки. – У тебя есть шанс, последний чёрный дракон.
– Но проклятье… – выдавил я из себя, не отводя глаз от богини.
– Пф-ф… Слово исполнилось, его больше нет.
– Исполнилось? – глупо переспросил я.
– От первого лунного блика до последнего солнечного луча каждый из мужчин рода Гарденов да не узнает истиной любви, покоя, радости. Пусть тоска владеет душой, а ярость сердцем, – промурлыкала Лунная Мать мелодичным голосом. – Напомни, что было дальше, чёрный дракон? – бессмертная склонила голову к плечу, сверкнув глазами.
Я напряг память.
– Да будет слово моё твёрже… – начал говорить, но богиня прервала меня взмахом руки.
– Самую суть, – приказала Луноликая.
– Отныне и до скончания Граней! Пока сын твоего рода не полюбит ту, которую нельзя любить. Слово моё сказано. Желаю! Ту, которую нельзя любить… – задумчиво повторил я, вслушиваясь в эхо собственного голоса.
– Ты сам всё понял, черный дракон, – улыбнулась богиня. – Дети Белого Змея способны на многое… Когда истинно любят…
Я промолчал, не пытаясь осмыслить здесь и сейчас всё сказанное бессмертным существом.
– Ступай, дракон… Мне пора к Тлеющей Луне… время восстанавливать лунную Грань, приводить в чувство детей моих…
– Жриц? – машинально уточнил у богини.
– Одраз – средоточие моей силы, – строго пояснила Луноликая. – Я исторгала из себя эту Грань девять дней и девять ночей, даровав лучшее детям своим. Каждый обладал возможностями. Каждый мог своими руками сотворить чудо. Но неразумных младенцев так легко искусить, соблазнить богатством и властью… заразить самостоятельностью, подменив веру в собственные силы, в любовь на гордыню, смирение, поклонение пустоте. Взрослые дети не нуждаются в строгой любви матери, пока не грянет беда. Но мать всегда рядом, чтобы поддержать в момент падения. Меня лишили этого права!
Ярость Луноликой пробудила моего дракона, я едва сдержал оборот, но богиня быстро успокоилась, чем удивила второй раз. Боги приходят в себя только после того, как уничтожат тех, кто испортил им настроение.
– Тлеющая Луна – это Оберон? – осенило меня после божественной вспышки гнева.
Луноликая благосклонно посмотрела на меня, но ничего не ответила.
– Сердце Чёрного дракона – что это? – я воспользовался случаем и решил выяснить подробности про местный артефакт.
– Выдумки эксперов, – отмахнулась богиня, отвернулась от меня и скользнула к светлым жрицам, которые разместились по всему храму.
Великая Луна подошла к каждой, касаясь сначала девичьего лба, затем солнечного сплетения. После этого девушки словно ожили. Статуи превращались в людей.
– В каждой из них – лунная кровь, – снова заговорила Луноликая. – Эксперы великие мастера. Они знали, без лунной крови этот мир долго не продержится. Но концентрация её… – богиня покачала головой. – Ученики превзошли своих учителей. Поэтому хозяева изгнали их за пределы своих миров.
Я ничего не понял, но уточнять не стал.
– Что нужно сделать, чтобы Соная осталась со мной после… С нами… после того, как родит? – попытался вернуть богиню к важной для меня теме.
– Любить… – рассеянно ответила Луноликая. – Ступайте, милые.
Богиня взмахнула рукой, открывая портал. Девушки послушно двинулись на выход. Я успел заметить знакомый двор Академии охотников. Бедный Оберон, головная боль ему обеспечена теперь надолго. И это он ещё не в курсе, что следом за светлыми жрицами к нему в гости явится Лунная Мать.
Не стал уточнять какие планы у богини на нашу Грань. Сначала нужно переместить Сонаю в замок, вызвать к ней лекарей, может даже поместить в лёгкий стазис, чтобы избежать проблем с телом. Моей храброй ведьме предстоит лежать очень долго, я это прекрасно осознавал. Значит, необходимо сделать всё возможное, чтобы ее физическое тело осталось в форме.
– Ф-фто ф ней… – прошелестел чей-то голосок.
– Роки? Ты здесь, малыш? – обрадовался я.
– Др-р-ракон! – зарычал лисёнок.
– Тихо! – негромко, но строго произнесла богиня, не оборачиваясь, и зверек тут же умолк. Даже не стал меня кусать.
Уже потом, вместе заботясь о Сонае, мы наши с ним общий язык. Он помогал мне в изысканиях. Я перерыл всю семейную библиотеку и архивы в поисках любой мало-мальской информации о том, как увести мою ведьмочку от порога Лунной дороги.
Но все поиски оказались напрасными. Мелкий лис очень быстро возмужал, шныряя по Теням. Однажды добрался даже до закрытой Тени и притащил оттуда легенду про мёртвую царевну. Признаюсь, я скептически отнёсся к вариациям странного мифа. Но всё-таки рискнул и опробовал на Сонае описанный способ оживления красавицы, спящей мёртвым сном.
Хорошо хоть никому не рассказал, засмеяли бы. Хотя нет, никто бы не стал смеяться. Ни Берт, который раз в неделю обязательно готовил любимый пирог Сонаи. Ни Оберон Корай, который после встречи с Луноликой внезапно стал чуть ли не наместником Грани Одраз. Мой друг и крёстный Сонаи молился богине каждую ночь, чтобы поскорее закончились его мучения, и наш мир, наконец, обрёл покой.
Команда Оберона отыскала все лаборатории светлых, скрытые в монастырях и в храмах. И теперь изучала документы и архивы. Местные учёные, которых включили в состав научных групп, едва не рыдали от счастья, изучая записи и исследования. Но никто, кроме Оберона, не ведал, что Луноликая взяла с него клятву, и мой друг намерен её сдержать.
Прогресс должен идти своим чередом. Потому все научные открытия гениальных светлых сгорят синим пламенем. Буквально сгорят в синем магическом пламени. Чтобы, так сказать, окончательно и бесповоротно. По всем городам и весям нашего мира шла грандиозная зачистка, если можно так сказать.
Конечно же, никто никого не сажал за решётки. Но мозгоправам хватало работы. Напиток, коим опаивали население во всех храмах Сонцето, имел сложную формулу и накопительный эффект, который длился веками. Сколько понадобится времени, чтобы излечить отравленных людей, никто не брался предсказать.
Решено было оставить Храмы, но изменить ритуалы, и, конечно же, ничем не поить. Совет отменил традиционные службы, придумав правдоподобную отговорку. Верующие по-прежнему приходили в храмы, внутри которых поставили скамейки, посидеть, подумать, помолиться и полюбоваться на новые фрески.
На стенах не появился образ Луноликой. Богиня в подобном не нуждалась. Камни разрисовали мирами и вселенными, звёздным небом. Тишина не оглушала, но наполняла благоговением и умиротворением. То, чего так не хватало людям в трудный период изменений.
Божество не покинуло Грань. Время от времени Луноликая объявлялась и помогала где делом, где словом. Богиня поделилось с охотниками силой и, объединив усилия, она вместе с охотниками за проклятьями восстановила и усилила защитный купол. После чего ловцы отправились на поиски тёмных источников, глубоко скрытых в недрах нашей Грани. Горы, леса, аномальные зоны – всё их предстояло вывернуть наизнанку и вытряхнуть, чтобы окончательно перекрыть тварям с изнанки Из-Гранья доступ в Одраз.
– Соная, ты пропускаешь такое веселье! – убеждал я любимую, рассказывая день за днём, вечер за вечером последние новости.
Но храбрая ведьмочка не желала открывать глаза и улыбаться. Зато в какой-то момент я с удивлением осознал, что чувствую нашу маленькую не рождённую Ри.
– Рилари… Я зову её Лунным бликом. Нашу дочь. Надо же как-то к ней обращаться, – объяснял я спящей Сонае. – Когда ты проснёшься, мы вместе придумаем нашей девочке имя, если тебе не понравится Рилари. Соная, милая, а давай ты шевельнёшь мизинчиком, если слышишь меня? – шептал я, задерживая дыхание, чтобы не пропустить движение тонкого пальчика.
Но чуда не случалось.
Лекарей я выписал из столицы. Именитые, умные, талантливые, они едва не переругались. Я выгнал всех и обратился к родственникам моей Сонаи. Среди них нашёлся хороший доктор, Айдак Умур – владеющий луной, как мне объяснили. Не знаю, что это значит, но он помог мне обустроить Сонаю с комфортом. И обеспечил всем необходимым, чтобы сохранить неподвижное тело в бодрости и без побочных проблем.
Наладив быт спящей внучатой племянницы, Айдак отбыл к себе домой, где он заведовал городской больницей. Но вместе с ним приехала Айсель – старая то ли знахарка, то ли лекарка, то ли ведьма. Айсель осталась жить в замке, круглосуточно находилась рядом с Сонаей.
Поначалу я следил за помощницей Айдака, но потом перестал, убедившись, что она не собирается навредить последней лунной ведьме. Айсель покидала покои Сонаи только тогда, когда приходил я. И возвращалась, как только я уходил по делам.
Сегодня всё было, как всегда. Почти. Утром Айсель неслышной тенью скользнула ко мне в кабинет и объявила, что срок всё ближе, нужно сообщить лекарю и приготовиться к появлению на свет малышки.
Я кивнул и отправился к Берту, чтобы вместе с ним убедиться в полной готовности и организовать перемещение Сонаи в родильное помещение. Но Айсель воспротивилась такому решению, после разговора с Айдаком по кристаллу связи мы с Бертом принялись перетаскивать всё необходимое в спальню нашей ведьмочки.
И вот сейчас я лежал рядом с ней и рассказывал последние замковые новости, гладил живот, общался с дочкой, стараясь не показать собственный страх.
Мой личный ужас обгладывал позвонок за позвонком, я покрывался ледяным потом, едва только начинал думать, что будет после того, как Рилари появится в нашем мире. Сумею ли я удержать Сонаю здесь, рядом с нами?
Я так и не нашёл ответ на свой вопрос: как вернуть ту, что люблю больше собственной жизни? Ради того, чтобы Соная ожила, я готов стереть с лица всех Граней империи. Только маленькая храбрая ведьма не простит мне подобных жертв. И не сумеет жить с таким грузом на душе.
Дочка сильно пнулась в мою ладонь. Я погладил живот, зашептал нежности, прижавшись губами к тонкой ткани. Рилари успокоилась, я снова заговорил с Сонаей.
– Берт и твой Хранитель спелись. Кто бы мог подумать! Теперь призрачный змей угощает Берта чаем по выходным, а наш друг дворецкий печёт для Хранителя пироги с малиной. Ты знала, что твой змей обожает малину? А ещё они привели в порядок дом и сад. Знаешь, наверху великолепная оранжерея. Я отыскал её случайно. Лунная скрывающая магия невероятного уровня!
Рилари снова заворочалась. Я положил ладонь на живот Сонаи и принялся поглаживать круговыми движениями, успокаивая дочку, не прекращая разговаривать со своей ведьмочкой.
– Мы восстановили оранжерею. Грядки накрыты глубоким стазисом. Я не стал снимать всё. Но твои прабабки знали толк в редких растениях. Я столько необычного обнаружил. Один драконий зуб чего стоит! А уж Сердце Дракона – единственный экземпляр на сотни граней. Вчера он выкинул бутон. Сегодня к вечеру цветок должен раскрыться. Просыпайся, и мы вместе узнаем, как он пахнет. Надеюсь, приятно.
Рилари толкалась всё сильнее, мои ласки не помогали. Девочке явно что-то не нравилось. Я спустился пониже, приобнял Сонаю, прижался к хрупкому телу и заговорил прямо в живот, щекоча губами. Малышка успокоилась, вслушиваясь в мои слова.
– Теперь ты богатая невеста. Но будь уверена, я не позволю тебе улизнуть из Храма. Я готов прямо сейчас окольцевать твои запястья брачными браслетами, но хочу услышать твоё согласие, Соная… Видит Белый змей – ты жена моя перед лицом богов и людей. Ты знаешь, что наши татуировки наполнились силой? Луноликая сказала, ты оборачивалась драконом. Как же я хочу полетать с тобой в небесах, любимая! – вырвалось у меня.
Вспомнился тот наш разговор про татуировки на наших телах.
«– Бескрылый – это пара, избранница. Если она дракон – они оба обретают крылья. Если нет, до рождения ребёнка дракон ведёт её за собой.
– А после?
– Она тоже обретает крылья.
– Как называется бескрылая татуировка?
– Анима – душа дракона».
Даже погружена в магический сон, Соная была прекрасна. Её волосы сияли серебром, как и тёмная прядка у лица. Моя лунная ведьма балансировала на грани жизни и ухода, с того момента, как потребовала у богини в награду за помощь мою жизнь. Моя душа полыхнула яростью, и также стремительно ярость погасла, уступив место надежде и вере.
– Ты – мои крылья, Соная. Моя душа. Моя жизнь. Вернись ко мне, – прошептал я.
В этот момент окна спальни затопило лунным светом, двери в комнату распахнулись, на пороге появилась молчаливая Айсель. Рилари снова забилась в животе матери. Я подскочил на кровати, но не успел задать вопрос лекарке.
Лунный свет обрёл плоть, и в спальне появилась Луноликая.
– Чёрный дракон, – улыбнулась богиня.
– Что происходит? – прорычал я, одним движением скатился с кровати и встал так, чтобы прикрыть собой Сонаю от божества.
– Пора, – просто ответила богиня, и в тот же мигу тело моей лунной ведьмы выгнулось на постели.
Страшнее всего оказалось молчание. Соная так и не открыла глаза, не вскрикнула, не задышала полной грудью.
– Поторопись, дракон, – приказала Луноликая. – Она ускользает.
– Что я должен делать? – отчаянно проревел я, глядя на то, как две женщины спокойно, уверенно и деловито помогают моей ведьмочке разродиться нашей дочерью.
– Верни её, – улыбнулась богиня.
В этот миг раздался оглушительный крик ребёнка.
– Добро пожаловать в этот мир, лунная ведьма, – довольно провозгласила Луноликая, высоко поднимая Рилари и купая её в лунном свете.
Я заревел, и тень чёрного дракона накрыла спальню, отрезая все звуки.
Соная стояла на краю пропасти, через которую был перекинут серебристый мостик. Лунная ведьма склонила голову к плечу и улыбалась, словно слушала что-то, доступное только ей.
Маленький серебряный дракончик печально сидел возле девичьих ног. Малыш был молод и не обладал достаточной силой, чтобы удержать человеческую сущность в мире живых.
– Соная! – крикнул я.
Любимая нахмурилась, но не обернулась. Я вдруг осознал: до того, как ведьма ступит на мост, остались считаные мгновения.
– Соная… Нашей дочери нужны крылья. Ей нужно имя. Соная, милая, – я шагал к любимой, на ходу уговаривая остаться со мной. Но с каждым шагом мне казалось, что небеса над нами всё темнее, а расстояние до моста всё дальше.
– Соная, хорошая моя, Роки скучает… Светлых больше нет, Оберон тебя ждёт, и охотники! Твои соратники ищут источники чёрной магии, чтобы очистить нашу Грань.
Я шёл, почти бежал и говорил всё, что приходило мне на ум, лишь бы моя ведьма не сделала шаг вперёд. Но мост не приближался. Маленький серебряный дракончик понуро жался к ногам Сонаи. Последняя лунная ведьма наклонилась, взяла его на руки, поцеловала в нос, последний раз кинула взгляд на потемневшие небеса и занесла ногу, чтобы навсегда покинуть Грань.
– Соная! – взревел я и рванул вверх, взмахнув крыльями.
Лунная ведьма вздрогнула, заколебалась, но всё-таки остановилась и оглянулась. Вот только меня уже не было за её спиной. Непонятный мир! Что происходит?
– Соная! Не уходи! Ты нужна нам! – зарычал я сверху, пытаясь опуститься на землю.
Последняя луна грустно улыбнулась, что-то шепнула дракончику на ухо, отошла от мостика и посадила крылатого на камень. Я облегчённо вздохнул, решив, что любимая передумала из-за плача дочери, который я слышал даже здесь, в холодных туманах Из-Гранья.
– Стань её крыльями, малыш, – прошептала Соная, погладив дракончика, развернулась и шагнула к Лунной Дороге.
И тут до меня дошло.
– Соная Мун! Я люблю тебя! Ты – мои крылья и путеводная звезда. Ты моя элья и анима, моё дыхание. Я люблю тебя, упрямая моя ведьма! И если ты решила уйти в другие Грани, я отправляюсь с тобой!
Где-то высоко в серых небесах громыхнуло. Я снова владел своим телом и управлял крыльями. Стремительно опустился и о счастье, оказался прямо за спиной Сонаи.
– Соная Мун! Куда это ты собралась без меня? – строго поинтересовался у растерянной ведьмы, которая не верила своим глазам.
– Дрейк? – пробормотала ведьмочка. – Дрейк? Ты как тут? Уходи отсюда! Иди обратно! Ты должен жить! Ради нашей малышки!
– Нет! Айсель и Айдак позаботятся о девочке. И Берт, и Роки. Я иду с тобой.
– Ты не можешь! – возмутилась Соная. – Возвращайся, немедленно! – рассердилась ведьма и топнула ногой.
– Нет! Не хочу ждать годы или столетия, чтобы в одном из миров когда-нибудь снова тебя встретить. Хочу прожить с тобой долгую жизнь, и уйти, обнявшись крыльями, по Лунной дороге к новым приключениям! Я люблю тебя, Соная Мун.
– Ты любишь меня? – растерянно переспросила моя ведьма.
–Люблю. Всей душой. Ты – мои крылья, душа и путеводная звезда, – медленно заговорил я, делая шаг за шагом к Сонае. – Я люблю тебя больше, чем жизнь, моя храбрая ведьма. Я пропаду без тебя… Опять нарвусь на проклятье или меня обвинят в убийстве…
Ведьма неуверенно улыбнулась, я нежно обхватил её лицо ладонями и поцеловал.
– Я люблю тебя, несносный дракон! Не отпускай меня больше! – шепнула любимая, прежде чем ответить на мой поцелуй.