— Понимаю, — произнёс Дельгрото, приподняв брови. — Объясни мне, что представляет собой скверный человек, чтобы я мог избежать этого звания.

— О, ну вы можете быть настолько скверным, насколько пожелаете, без разницы. Поскольку я уже записала вас в свою книгу злых и скверных людей. По-моему, даже пару раз подчеркнула ваше имя. — Лук под её ножом превратился в нечто, напоминающеё пюре.

— Я не злой человек, моя дорогая. Возможно, я совершил одну или две ошибки за всю свою жизнь, однако точно никогда не был злым.

Рейчел пожала плечами.

— Думаю, утверждать такого рода суждения крайне субъективно. Нужно брать в расчёт и мнения других. Вы не считаете себя злым человеком, однако кто-то другой может посчитать вас самим дьяволом.

Дельгрото зачаровано наблюдал, как она нарезает оставшиеся овощи ножом, от быстрых движений руки тот стал размытым пятном.

— Полагаю, так и есть. Всегда найдётся мнение, которое можно рассмотреть под разным углом. Где ты выросла? Очевидно, что ты одна из нас.

Рейчел прекратила рубить овощи и посмотрела на него. Наступило молчание. Был слышен только стук дождя по крыше. Даже ветер словно притих.

Дельгрото заметил промелькнувший в её глазах гнев. Ярость, полыхающую в сердце и душе.

— Я не одна из вас. И никогда не буду. Мне не нравятся люди, вообразившие себя божеством. Не в этой жизни. И ни в какой другой.

— Это то, как ты о нас думаешь? — спросил он мягко.

Рейчел положила нож и, желая установить между ними дистанцию, отошла к двери, уставившись в темноту. Она не доверяла себе или клокочущей ярости на старейшину, посмевшего так жестоко осудить Рио. Ей бы хотелось, чтобы старик познакомился с её дядей и узрел лик истинного зла.

Рейчел глубоко вдохнула, стараясь взять себя в руки. Её плохое настроение дурно сказывалось на маленьком леопарде, свернувшимся под кроватью. Фритц зарычал и обнажил зубы, но остался лежать на месте. Рейчел опустила взгляд на лесной покров. Где там, расходуя каждую каплю энергии и рискуя жизнью, во весь дух мчится Рио, чтобы спасти мальчику жизнь. А дед этого мальчишки осудил Рио на жизнь в изгнании.

— Ты думаешь, мы используем Рио для своей выгоды, — промолвил старейшина бесстрастно. Ни гнева. Ни возражений. Ни раскаяния.

— Конечно, вы используете его! Вы делаете это прямо сейчас, разве вам так не кажется? Вы пришли к нему, зная, что он отзовётся без всяких сомнений. Зная, что он рискнёт всем ради вашего внука. Даже зная его характер, вы осудили его! Вы повесили на его шею ошейник из обязанностей и приковали к обществу, к людям, которые рады использовать его в своих целях, но палец о палец не ударят, чтобы ему помочь. Вы нуждаетесь в нём и его навыках, но не желаете видеть его в своём идеальном мирке.