— Хан не проявлял никакого интереса к турнирам. Возможно, это был его собственный способ взбунтоваться, но он заплатил высокую цену. Наш отец делал все, чтобы оказать на него давление, обвинял его в гомосексуализме и унижал при любой возможности.

— Для меня все было ненамного лучше, но мы оба выдерживали его давление, пока мне не исполнилось двадцать три, а Хану — двадцать восемь. К тому времени наш отец стал еще более иррациональным и непредсказуемым, чем когда-либо. Он начал угрожать убить Хана, если тот не выполнит приказы. Чтобы снять давление с Хана, в том году я согласился драться за Лайлу Мишель. — Я сделал паузу и встретился взглядом с Лаурой. — По пути на свой первый бой я увидел тебя. — Мысленно я вспомнил четырнадцатилетнюю версию Лауры, которая смотрела на меня с такой тоской.

— Воспоминание о том, как тебе было девять и ты просила меня подождать тебя, никуда не делось. Я никогда не подтверждал, что буду ждать, но встреча с тобой в тот день что-то сделала со мной. В твоих глазах была такая боль и разочарование, как будто мы заключили договор, а я тебя подводил. — Я покачал головой. — Я не мог этого сделать.

Лаура и Мила обе пристально смотрели на меня, впитывая каждое мое слово.

— Мой отец пришел в ярость, когда я сказал ему, что отказываюсь от участия в турнире. Он приказал Хану драться вместо меня, а когда Хан отказался, они вдвоем вступили в рукопашную. — Я сжимал и разжимал руки, заставляя себя продолжать рассказывать о секрете, который так долго хранил.

— И снова наш отец угрожал убить Хана. Сначала я не думал, что он говорит серьезно, потому что он столько раз угрожал убить его. Однако на этот раз мой отец вытащил из-за голенища нож и ткнул им в направлении Хана. Хан был ошеломлен и не успел отскочить достаточно быстро, когда наш отец снова взмахнул ножом. Когда он порезал Хана во второй раз, его белая рубашка стала красной. Я действовал инстинктивно, сделав высокий удар ногой, чтобы отбить нож у отца, но это только заставило его наброситься на меня. Когда он напал, я увидел красное. Он уже пытался убить моего брата, а теперь пришел за мной.

— Что ты сделал? — прошептала Мила.

— Сначала я защищался и держался на расстоянии, пытаясь вразумить его. Но он продолжал кричать обо всех способах, которыми он убьет нас за невыполнение его приказов. Я позаботился о том, чтобы он больше никогда не смог причинить нам вреда.

Мила ахнула.

— Ты убил своего отца?

— Нет, я ранил его достаточно сильно, чтобы он не представлял для нас опасности.

— Так вот почему он пролежал в постели последние три года своей жизни? — спросила Лаура.