Дружинников попросту забивали толпой. Солдаты Амаль не смели покинуть свои места. Их лица скрывали маски, но я точно знал, что каждый жаждал разорвать обезумевших тварей. Плеть из чистой магии промчалась мимо меня и врезалась в гурьбу, заколовшую дружинника его же палашом. Человек пять или шесть свалились на землю и больше не двигались.

И если первый бунт напоминал сборище озлобленного и одураченного народа, то сегодня… опоенные до беспамятства люди, звериная жестокость, ведьмовской огонь, сожравший дома знати. Беспорядки отличались, словно руководили ими разные люди.

– Пришли убить меня? Тогда не серчайте! – пронесся над толпой возглас Амаль, но его тут же заглушили вопли: «Сдохни, ведьма!» и «Мы тебя не боимся!»

Горячие пальцы вцепились в мою ладонь, но уже через мгновение высвободились. Я будто завороженный наблюдал, как из-под кожи Амаль вырывается могучее пламя. Оно устремилось к толпе, но врезалось в чужую огненную стену, и две смертоносные силы столкнулись. Оказавшиеся рядом люди катались по земле, визжали и вопили, пока горящая одежда прилипала к их обгорающей коже. Я увидел того, кто управлял огнем. Его видела и Амаль. Он был ничем не примечательным мужичонкой, худощавым и лысоватым, но на его лице, освещенном языками бушующего пламени, горела животная ненависть.

Он что-то говорил, и я на мгновение опешил, прочитав по губам: «Я сжег твой дом». Не знаю, поняла его Амаль или нет, но медлить я не стал. Меч из теней, повинуясь моей воле, черной молнией скользнул к выродку и единственным ударом снес его голову. Тело на миг замерло, а после рухнуло на землю. Огонь ведьмака погас, и пламя Амаль вырвалось вперед, опаляя тех бедняг, кому не посчастливилось стоять впереди, и сожрало обезглавленное тело врага.

– Спасибо. – Эти слова я скорее прочел по губам, нежели услышал от Амаль. Она едва сдерживала слезы боли, но не опускала стену пламени. И в этот миг бешеный восторг заполнил мое тело, смешавшись с диким азартом схватки. Амаль благодарила меня! Ради ее благодарности я готов был снести голову каждому, на которого укажет ее палец.

Толпа с визгом отступала, но кто-то все равно норовил обойти имение, прорваться через солдат. То и дело мелькали вспышки магии, под одежду пробирался морозный ветер, усиленный ведьмаками и колдунами, чья-то светящаяся плеть то и дело разила наповал особенно рьяных бунтовщиков. Опоенные люди львами бросались на дружинников и со злобой рвали их голыми руками, но сами не испытывали боли, даже если напарывались на палаши и сабли.

Я собрал всю внутреннюю мглу в тугой комок и направил ее к огню Амаль. Он разросся в смертоносную волну, но усилием воли мы заставили его не мчаться на людей, а позволить им бежать самим. Стена пламени защищала ворота имения, подгоняя толпу, но не убивала. Лишь напирала, заставляя народ пятиться.