Я нагнал тварей у дверей кабинета воеводы. Они бестолково топтались на месте и вертели головами, не понимая, куда дальше тащить свою ношу. Я распахнул двери и велел заносить пленника внутрь.

Твари с облегчением толкнули полудохлого мужика на красивейший мраморный пол и замерли рядом, пожирая его плотоядными взглядами.

Я присел перед пленником, сейчас больше похожим на кусок мяса, и с силой потянул за волосы, заставляя его поднять голову. Полубезумный взгляд вперился мне в лицо, а разбитые губы ублюдка скривились в усмешке.

– Можешь убить меня прямо сейчас, навир. Я все равно ничего не скажу.

Хмыкнув, свободной рукой я достал из ножен особый кинжал и медленно погрузил его в плечо пленника. Тот зарычал сквозь зубы, но стерпел боль. Я знал, что за пламя терзает его тело и, будь эта мразь не зачинщиком сегодняшнего побоища, даже проникся бы уважением к столь сильной воле. Вместо этого кинжал погрузился глубже, а после пополз вниз, с легкостью прорезав простецкую шерстяную рубаху и вспоров кожу, словно тающее масло. Пленник кусал губы, рычал и стонал, но, не выдержав боли, завопил.

Его сломанные руки слабо подергивались, а ноги сучили по полу, норовя лягнуть меня и выбить кинжал, но я жестко придавил их коленями.

– Где Иссур?

Меня учили проявлять жестокость к колдовскому отребью, и я хорошо запомнил науку.

– Ты ничего… не добьешься… убей… – прохрипел пленник.

Я только хмыкнул в ответ и всадил кинжал в другое плечо бунтовщика, отчего он надрывно завопил и забился в припадке. Его тело содрогалось в агонии, а по подбородку бежала струйка крови из прокушенной губы. Я же, намеренно позабыв все человеческое, не чувствовал ничего. Осталась только цель: узнать, где прячется Иссур. А вокруг этой цели пустота. Реф назвал бы меня бессердечным и разочарованно поцокал языком, как умел только он… но меня больше некому было стыдить.

Я вновь углубил порез, а после неожиданно вытащил кинжал и вогнал его в то же место. Полуживое тело дернулось и свалилось на пол с булькающим воплем. У меня в руке остался клок волос, зажатый в мертвой хватке. Колдун впал в беспамятство, бился в припадке и что-то лепетал. Из ран сочилась кровь, пропитывая одежду. Твари волновались и переминались с ноги на ногу. Им наверняка не терпелось полакомиться свежей человечиной.

Я вновь схватил пленника за волосы и дернул на себя.

– Скажешь, где Иссур, или продолжим?

– Он… в… библиотеке… под… ней… много… ходов… убей меня… он… не… простит…

Колдун лепетал невнятно, то и дело кашлял и хрипел, словно вот-вот скопытится.

– Как вы попали в Адрам так быстро? – Я снова встряхнул пленника и рявкнул: – Отвечай, тварь!