Но ответ на этот вопрос я узнал быстрее, чем ожидал. Уже через несколько мгновений мы почти нагнали Иглу, но она успела метнуть свое грозное оружие в спину не ожидавшему нападения колдуну. Деревянный карниз, подхваченный бурлящей тьмой, пронзил его тело, словно то вдруг размягчилось, как вата. Длинный обломок прошил колдуна насквозь с такой силой, что насадил на себя, как на вертел, и круглолицего, которому не посчастливилось замереть совсем рядом.

Насладиться этой картиной вдоволь не вышло, ведь в нас со свистом полетели мелкие куски металла, похожие на звезды. Я торопливо поднял стену теней, и метательные штуки со звоном осыпались к нашим ногам, но едва не пробили надежную защиту. Их метнули с нечеловеческой силой.

Не успели мы перевести дух, а бурлящие тени Иглы взметнуться ввысь, как в нас полетела новая порция смертоносных малюток, оказавшихся крестовидными клинками, заточенными со всех сторон.

Пока я усилием воли собирал вокруг нас мощную стену теней, Ратнар сгустил воздух в небольшой комнатке, куда мы попали. Двое вусмерть пьяных мужчин, лежавших вповалку на старом матрасе, задыхались, как и Иссур. Ему нечего было противопоставить силе командира сыскарей.

– А вот и сам ибнар к нам пожаловал. Готов пожертвовать башкой? – прорычал тот, что метнул в нас клинки.

– Попробуйте отрубить! – рявкнул я.

– Не хвалился бы ты, сосунок! – пригрозил картавый, и без предупреждения ко мне устремилась самая настоящая молния. Густой воздух замедлил ее, но от жара накалился так, что обжег ноздри.

Игла взмахнула руками, и ее склизкие тени поглотили молнию, наполнив комнату едким дымом. Картавый развел руки, но не успел призвать еще одну, как мгла окружила троих задыхающихся колдунов. Бурлящая тьма превратилась в темницу для их магии и для них самих.

Ратнар повел руками и с силой сдавил нечто незримое, отчего Иссур и двое мужиков на матрасе схватились за шеи и открыли рты, судорожно глотая воздух, которого им так не хватало. Младший Ак-Сарин хрипел угрозы, но заработал лишь весомую оплеуху от меня. Когда глаза Иссура закатились, друг смилостивился и разрешил им снова вдохнуть полной грудью.

– Я вас уничтожу, клянусь, – просипел Иссур, кое-как поднимаясь на ноги и кашляя.

– Конечно же, уничтожишь. Только руки марать придется самому, а не тупицам-подельникам или головорезам воеводы Нарама, – фыркнул Ратнар. – Впрочем, зачем я даю ложную надежду? Чтобы нас уничтожить, тебе не помешало бы выбраться из этого подвала.

В тот же миг крысеныш молниеносно выхватил из ножен кинжал и одним ловким движением метнул его мне в грудь. Я среагировал мгновенно, почти на уровне инстинктов: тени отбили оружие, а после взметнулись к низкому потолку и смешались с огнем из ламп, увеличившимся во сто крат. Окутанное сумраком пламя, совсем как в тот злополучный вечер, когда я чуть не сжег родительский дом, метнулось к Иссуру. Огненная ловушка замкнулась вокруг Ак-Сарина и обожгла кожу, отчего тот взревел. Я заставил себя выдохнуть. Не стоило убивать Иссура. Мерзкая внутренняя тьма чуяла добычу и кровь, но не получила выхода. Кольцо пламени вокруг Иссура расширилось, и из его поганого рта посыпались проклятия.