– А по коридору огня? – коротко спросил Ратнар.

Амаль кивнула.

– Сколько идти? И сколько там ведьмаков?

– Несколько минут. – На лице Амаль засияла надежда. – Всего пятеро.

– Тогда не убивайте его, пока мы не дойдем. Нас там не ждут, поэтому атака выйдет неожиданной. Думаю, нас троих хватит. Пусть Амир останется здесь. Не хочу оставлять вас без защиты.

– Главное, успейте выйти из коридора. Если он исчезнет, то исчезнете и вы, – напутствовала их Маура.

– Будьте осторожны, прошу. Не хочу вновь терять Беркутов. – Амаль выдавила слабую улыбку, отчего Ансар и Данир тут же поклонились.

Ратнар хмыкнул, хлопнул меня по плечу и первым вошел в костер. Двое Беркутов последовали за ними. Лира, уже пришедшая в себя, лишилась поддержки Данира и едва вновь не грохнулась в обморок. Она чуть слышно всхлипывала и не решалась заговорить. Вот уж загадка: помнила ли Лира, что творила, одержимая демоном, или нет?

– Как я здесь оказалась? Как вы все здесь оказались? И где мы вообще? – ахнула она, сосредоточив на мне взгляд, затуманенный пеленой слез.

Похоже, не помнила. Лира так и не получила ответов на вопросы, потому что заговорил Мансур:

– Думаешь, тебе удастся удержать народ от бунта, мин киен? Гордый нрав Нарама живет в крови каждого жителя, и покоряться империи – значит непрестанно унижаться. Когда в нарамцах взыграет гордость, они снесут тебя одним мощным ударом. Тогда ты поймешь, что совершила ошибку.

– Это известно одному Творцу, но не тебе. – Амаль пожала плечами. – Возможно, на моем веку не будет войн и восстаний. Возможно, я их застану. Никому не дано знать будущего. Зная его, можно сойти с ума, как сошел мой брат. Кстати, отец, в другой жизни я могла бы стать женой Айдана и занять место подле будущего воеводы. Как тебе такая расстановка сил?

– Что за бред ты несешь? – фыркнул Мансур.

Я оцепенел. Айдан что-то вложил в руку Амаль перед смертью…

– Вы изменили судьбу и перекроили мою жизнь. Я должна была носить имя Саяра и стать женой Айдана. Эти неслучившиеся воспоминания я видела своими глазами. Не скажу, что жалею об упущенной возможности, но хочу, чтоб ты знал: твоя одержимость перекроила судьбы многих людей и в конце пути привела тебя сюда – в землю.

Мерзкое чувство ревности кольнуло под ребрами, но сейчас – не время и не место размышлять, жалела ли Амаль о неслучившейся жизни.

– Однажды ты поймешь, что я был прав. Однажды поймешь, что так, как я, тебя не любил никто. И только я знал, что для тебя – высшее благо.

– И ради этого блага ты чужими руками убил двух моих дорогих друзей? Сначала Беркут, потом Эрдэнэ… – Голос Амаль предательски сорвался, и она закашлялась.