— Ну чего ты? Будешь очухиваться? Уж вторые сутки лежьмя лежишь! — упрекнул его кто-то немного скрипучим голосом.

— А какое сегодня число? — спросил Иван и поразился низкому, глуховатому голосу. Но голос был человеческим!

— Ишь ты! Число ему скажи! Весна сейчас!

— А месяц?

— Да чего пристал-то? Открывай глаза давай!

— Не буду, скажите, кто я? — сдался он и затаил дыхание в ожидании ответа.

— Известно кто, бандит ты и хулиган! — заявила наглая медсестра.

Хулиганом его могли назвать на законных основаниях, он вёл довольно хаотичную жизнь, полную экстрима и приключений до травмы. А вот бандитом — здесь Иван был не согласен.

— Почему это я бандит?

— Потому что зайца нашего, посыльного сожрал, серый проходимец! У самых ворот! А какой был славный зайчик! Тёплый, мягонький… Вот и поплатился ты за это! Сам теперь на посылках будешь у Госпожи.

Это звучало бредово и он решил посмотреть, с кем вообще разговаривает, скосив глаза.

Напротив, на корточках сидела огромная серая жаба в белом переднике. Смотрела на него круглыми глазами с оранжевыми ободками и улыбалась. Всё, финиш!

— Ну вот, продрал глазоньки-то! Вставай, давай! Я тебе там мяска мелко порубила. Поешь! — душевно моргнула жаба.

Иван поморгал, но видение не исчезало.

— Что значит — вставай? Я могу встать?

— А то? Конечно! Уж всё заросло. Эликсиры-то наша Сударыня знатные делает! — жабу распирало от гордости.

Он пошевелил ногами, то есть лапами, они сгибались и разгибались, передние лапы тоже. А как же вставать с позы лежа на боку, если у тебя четыре лапы? Он задумался. Вспомнил, как вставал с лежанки его Рекс, похожий на волка. Вроде, он сначала головой движение делал, а за головой шло всё тело.

Он с опаской приподнял голову, нигде ничего не болело. И решительно вскочил на ноги, то есть на лапы. Движение было слитным, быстрым. Тело ощущалось лёгким и очень сильным. Это было… приятно. Он подошёл к чашке с водой, понюхал и лизнул жидкость. Питьё вышло не сразу, много воды оказалось вокруг чашки, что вызвало ворчание жабы. Но, всё же, он утолил жажду. И теперь чувствовал голод.

— А мясо где?

— Да около печки на кухне, пойдём, покажу.