Она пошла, переваливаясь, шлепая по полу перепончатыми лапами. Иван учуял запах свежего сырого мяса. Ягнёнок! Рот наполнился слюной, и он прибавил ходу. Его скорость оказалась гораздо больше жабьей.

— Ишь, рванул! — донеслось сзади, — Разбойник!

Иван увидел большую расписную миску, скорее тазик, с парным мясом, накинулся, вдыхая этот божественный запах, начал есть, почти трясясь и вдруг услышал из горла ворчание. Это его притормозило. Мелькнула мысль, что он совсем не человек теперь. Но что делать? Может, это и к лучшему?

Наевшись, Иван спросил жабу, можно ли выйти во двор. Очень хотелось по малой нужде.

— Иди, да только за ворота не выходи, три дня тут будь.

— А почему три дня?

— Слаб ты ещё, а зелье си-и-льное, — протянула жаба, — сердце может не выдержать.

— Ясно.

Иван вышел на высокое крыльцо расписного терема из двух этажей. Красивого, богатого, как на рисунках. Деревянное кружево, цветная роспись, лак, витражные стрельчатые окна с разноцветными стеклышками. Снаружи был большой двор, окружённый садом или парком, за кустами и деревьями виднелся мощный забор. Он быстро забежал вглубь сада и пристроился к какому-то дереву, стесняясь и оглядываясь. С одной стороны, было невероятно приятно снова владеть телом и самому мочиться, а с другой, он как будто наблюдал со стороны за большим серым зверем, не в состоянии осознать, что он теперь такой. Он словно играл роль волка.

Побродив между деревьями, подивившись морю запахов и тому, как каждый запах раскладывается на составляющие, а ещё звукам, которые его уши улавливали отовсюду, он присел под калиной и начал наблюдать.

— Кар-р, волк!

Он задрал голову и увидел ворону на ветке.

— И тебе привет! Ты тоже человек в теле птицы?

— Нет, я птица.

— А почему я тебя понимаю?

— Ты нас понимаешь. А мы — тебя. Ты обор-ротень. Что, завор-рожила тебя Елена?

— Елена? Да, если ты о той ведьме с синими глазами.

— Уже сказал ей своё имя?

— Вроде, не говорил.

— И не называй, а то и полностью власть над тобой возьмёт.