Новость была одновременно и долгожданной, и тревожной. Ни ее, ни меня не радовало то, что должно было произойти. В отличие от отца, который буквально шел по головам, я не ощущал удовлетворения. Все, что меня волновало — Катина безопасность, а отец этой безопасности угрожал.

— Ты уверен, Кириан? — Она словно считала мои сомнения. — Он все-таки твой отец.

— Это сложно, — признался я, — и мне бы не хотелось начинать свое правление с суда над отцом. Но, как король, я понимаю, что закон для всех един. К тому же, иногда родство по духу сильнее, чем по крови. Ты помогла мне в этом убедиться, любимая. Рядом с тобой я понял, что такое быть королем по-настоящему. Как не искать отцовского одобрения, как мальчишка. Как защищать свою пару, свою семью, свой мир. Невзирая ни на что.

— Поступай, как считаешь нужным, мой король, — Катя снова обняла меня. — Я всегда и во всем тебя поддержу.

— Вспоминай эти слова, когда в следующий раз будешь спорить со мной, — я развернул ее к себе спиной и поцеловал в шею.

— Ты хотел, чтобы мы поженились до моих экзаменов! — возмутилась Катя. — А я не могу готовиться к поступлению и свадьбе одновременно!

— Вот! Что и стоило доказать! Ты все время со мной споришь.

Я пощекотал ей шею, а Катя взвизгнула и вырвалась из моих объятий.

— Тебе это нравится!

Я сверкнул глазами и снова настиг свою драгоценную добычу.

— Не просто нравится, — прошептал я в ее полураскрытые губы, — я это люблю. Я люблю тебя.

7. Катя

7. Катя

Со Смиррой я не виделась очень давно. Когда ее по приказу Кириана «пригласили» во дворец, сопровождал ее отец, и что граф Лерстон, что его дочь, смотрели на меня как на самозванку, по нелепой случайности занявшую ее место. Что поразительно, они даже не пытались этого скрыть, но мне было все равно. Я не знала, в курсе ли ее отец того, что она совершила, но Смирра совершенно осознанно отдала в руки Нортона яд, который должен был меня убить. Поэтому судить здесь нужно было в первую очередь ее.

В кабинете, куда проводили Лерстонов, помимо нас с Кирианом присутствовали Гартиан Эрланд (поскольку его это касалось не меньше чем нас), Марстер и гвардейцы.

— Я не совсем понимаю, чем вызвано столь внезапное приглашение, ваше величество, — сухо, насколько это возможно, произнес граф. — Мы с дочерью собирались поехать в отпуск…

— Я выдвигаю обвинения против Смирры Лерстон, — не стала затягивать я. — Именно она хотела меня отравить, и, к слову сказать, частично ей это удалось.

Если Смирра и была в шоке, то вида не подала, а вот граф просто побагровел от ярости.