Все, кто был внутри, скорбели. Никто не слышал, как кричала тьма, поверженная светом. Никто не видел, как свет растворил этот мрак, лишая Мэзэхиро не только жизни, но и права на небытие. Никто не чувствовал, как Кусанаги прорезал само пространство, заставляя исчезнуть то, что не должно быть, заставляя все нити тьмы, опутавшие города и ками, исчезнуть.

Никто, кроме Киоко. И она знала, что это делает её злом в глазах Эйки и её дяди. И знала, что никакие слова не уймут эту боль, не докажут её правоты. Потому она просто ушла. Сзади стучали шаги Иоши.

Завтра все в Иноси будут знать об их жестокости. Но жестокость — цена той свободы, какую они все получили.

Сложит оружие тьма

Сложит оружие тьма

Чо и Ёширо прибыли в Минато на рассвете. Будь с ними кто-то из людей, наверняка сказали бы, что ночью в такое время лучше оставаться на месте и не высовываться, но Ёширо не боялся ночных холмов, а Чо вообще ничего не боялась и считала, что если на них кто-то и нападёт, то это будут трудности самих напавших.

Прошли они без происшествий и гораздо быстрее, чем предполагали. И даже рассвет был такой… чистый. Чо смотрела, как солнце поднимается на востоке, окрашивая в нежные цвета весь мир, и верила, что всё к лучшему. Они покидают Шинджу, но он в надёжных руках, и они обязательно со всем справятся.

— Город словно из Ёми. — Ёширо шёл по узкой улочке, ведущей к морю, и осматривал пустующие руины домов.

— Жутко. Столько жизней было…

— Все жизни стремятся к своему завершению. — Они вышли к берегу, и Ёширо устремил взгляд на горизонт, туда, где за бесконечностью вод был его дом. — И снова всё от желаний…

— Тебе не кажется несколько плоским сводить всё к человеческой страсти?

— Нет, — просто ответил он. — Забери у сёгуна желание мести — и войны не случилось бы. Всё начинается с зерна намерения получить то, чего нет. Люди забывают, что смысла в этом чуть. За исполнением одного намерения неизменно следует нечто новое. Сами себя губят бесконечной гонкой.

— Сказал тот, кто стремился за чаем и угодил в плен к шиноби.

Но Ёширо обернулся и громко возразил:

— Я принимал то, что мне предложили!

Сзади раздался треск сухой ветки, и они резко обернулись.

— Простите… — залепетал рыжий парень, совсем ещё молодой, на вид лет пятнадцати, не старше. — Приветствую. Мне велели вас встретить…

Ёширо поклонился в ответ, а Чо грубо спросила: