Но теперь все обрело смысл. Кален смог так легко отказаться от своей клятвы, когда дело дошло до меня. Это было не из-за наших уз или его настойчивых утверждений, что Оберон был его заклятым врагом. В глубине души я всегда знала, что за этим кроется нечто большее. Я всегда подозревала. Это было бы слишком просто. Потому что все это время его мать, которая сейчас находилась в теле Морган, была единственной причиной. И поэтому клятва все еще действовала.

Ее убийство уничтожило бы Калена. Кем бы она ни была.

– Нив, подожди, – Кален выдохнул, когда ее лицо снова дрогнуло. – Вы не должны снаряжать корабли. Боги идут на земли смертных.

Драгоценный камень погас. На мгновение в комнате воцарилась тишина, похожая на клубы едкого дыма. Напряжение вокруг нас усилилось. А затем Кален отвел руку и швырнул драгоценный камень в стену. Он с грохотом ударился, разлетелся на тысячу кусочков и осыпался дождем осколков по полу.

– Я не думаю, что она слышала то, что вы сказали, Ваше Величество. – Руари оперся кулаками о стол.

Я подняла глаза, услышав, как он назвал Калена по титулу, но сам король, казалось, этого не заметил. Его взгляд был сосредоточен на том месте, где разбился драгоценный камень, и на сколе, оставшемся от удара. А затем, после напряженного молчания, Кален повернулся к одному из Туманной Стражи.

– Попробуй еще раз связаться с Нив и расскажи ей все, – сказал он Гейвену. – Я буду в конюшне. И вскоре отправлюсь в путь, чтобы убить Беллисент Денар.

* * *

Я осталась в командном пункте, чтобы дать Калену несколько минут наедине с собой, и наблюдала, как Гейвен снова безуспешно пытается связаться с Нив. Я не хотела думать о том, что это может означать. Если они продолжат садиться на эти корабли и плыть к Эсиру, что их будет ждать на этих бурных волнах? У богов тоже были корабли? Скольких фейри они убедили сражаться вместе с ними? Нужна ли им вообще армия, чтобы уничтожить корабли смертных? А как же их крылья?

И Вэл… О, Вэл. Она оказалась в центре всего этого.

Фенелла и Гейвен начали спорить, что делать дальше, и я оставила их в покое. Я нашла Калена в конюшне во дворе замка, он держался за дверцу стойла. Дерево заскрипело под его руками.

– Мне жаль, Кален, – это было единственное, что я смогла сказать.

– Я знал, – ответил он грубым голосом. – В глубине души я знал, что это должна быть она. Она заставила меня поклясться, и я хотел верить, что все закончится как-то по-другому, но я знал. Я бы никогда не убил ее, если бы не был вынужден это сделать. Она тоже это знала, когда заставила меня поклясться. Все те вещи, которые она совершила, и те жизни, которые она украла… Это был не ее выбор, я знаю. По крайней мере, не в начале. Все, чего я хочу, – это помочь ей избавиться от влияния бога в сознании, пока она снова не станет той женщиной, какой была раньше, – женщиной, которая, я знаю, должна быть выше всего этого.