Опомнившись, я понимаю, что не только отвлеклась, но и потеряла Стила.

В проход не проникает ни единого лучика света. Пальцы скользят по неровным стенам шахты. Под короткими ногтями скопилась грязь, но я не решаюсь убрать руку от единственной путеводной нити, что у меня есть. Если уберу, то буду идти совершенно вслепую и, скорее всего, либо ударюсь обо что-нибудь твердое головой, либо споткнусь о дерн на неровной земле.

Пугает меня сейчас то, что я не понимаю, где Стил. Может, он и передвигается тихо как призрак, но несколько минут назад я точно чувствовала его присутствие рядом. А теперь нет.

Остановившись, я концентрируюсь на туннеле вокруг. Несмотря на бесполезность этой идеи, я закрываю глаза и напрягаю слух, надеясь уловить хотя бы малейший намек на звук его шагов или дыхания, но ничего не чувствую.

А потом мой рот накрывает что-то теплое.

Глава 35

Глава 35

– Ни звука.

Стил просто напрашивается, чтобы после я врезала ему по горлу за то, что напугал. Мне и раньше казалось, что сердце бьется сильно. Но я ошибалась. Теперь его словно заменили большим барабаном.

Я прижимаю ладонь к груди, надеясь давлением успокоить сердце.

Его рука все еще прикрывает мой рот, теплое дыхание касается уха и щеки. Когда он наклоняется вперед, губы касаются мочки.

Я жмурюсь и приказываю телу не реагировать на это.

– В трехстах метрах впереди туннель разделяется на два. Мы пойдем по левому. Я слышу оттуда голоса. Не отходи далеко и будь начеку.

Я киваю – Стил убирает с моего лица ладонь и осторожно меня обходит.

Я судорожно вздыхаю: он хватает меня за руку, обхватывая ее своей медвежьей лапой. Не могу сказать, что я против. Прикосновение теплое, сухое и успокаивающее. Уверена, он взял меня за руку, только чтобы убедиться, что я снова не отстану, но на пару минут я представляю себе, будто ему не плевать – настолько, что он пытается меня немного поддержать.

Глупая мысль, но, если этим вечером мне суждено умереть, я хочу покинуть мир с воспоминанием о парне, который держал меня за руку просто потому, что ему этого захотелось. Раньше я такого не испытывала.

Мне всегда не хватало прикосновений. Я не получала ни воздушных поцелуев, когда ранила коленки, ни объятий после тяжелого дня в школе. Моя нефилимская часть втайне от меня удерживала на расстоянии приемных родителей, с которыми я жила.

До этого самого момента я даже не понимала, как сильно жажду, чтобы кто-то ко мне прикоснулся. Меня грозит выбить из колеи что-то столь невинное, как обычное прикосновение чужой руки к моей.

Я ни с того ни с сего чувствую совершенно чудесное волнение и слабость в ногах.