Когда эта фраза вылетела из моих уст, было уже поздно.

В благоговейном ужасе Стефани застыла и уставилась на меня. Даже сейчас она была прекраснее самой пышной розы.

– Я не жду, что ты мне поверишь, – сказал я. – У тебя нет оснований мне доверять. Да и вообще, разве призрак способен на любовь? Однако, так или иначе, это случилось. Может быть, лишь поэтому в саду зацвели живые розы, а кровавый снег растаял, унося с собой весь холод, от которого я чувствовал боль и одиночество. Я знаю, что именно это чудо пробудило во мне желание отдать тебе заветный ключ от моего сердца и позволить меня убить.

– Но что будет, если я скажу «нет»? – дрожащим голосом спросила она.

– Тогда прольется кровь.

Глава семьдесят первая. Стефани

Глава семьдесят первая. Стефани

Я бросила на него недоверчивый взгляд, но в глубине душе все было наоборот.

Отвернувшись от меня, он медленно подошел к пианино и снял обручальное кольцо.

В комнате воцарилась мертвая тишина, которую нарушало лишь загадочное тиканье каминных часов и звонкие удары металлического кольца о безупречно гладкую поверхность черного пианино.

– Ничего не говори, – сказал он. – Не говори «да». Я знаю, что тебе страшно. Просто возьми кольцо. Возьми его, и покончим с этим.

Тиканье часов усилилось, а мертвая тишина зазвучала громче. Эрик безмолвно проскользнул мимо и покинул комнату.

– Подожди, – крикнула я, останавливая его. Коснувшись его груди, я почувствовала, как по моей спине побежали холодные мурашки, а пушистые ресницы затрепетали от страха. – Не уходи сейчас. Я не хочу оставаться одна.

Он признался, что скучал по мне. Неужели я только что ответила ему взаимностью?

– Между мною и одиночеством ты выбираешь меня. – Его опечаленный взгляд скользнул по краю часов, а безусловная уверенность в голосе говорила о том, что это не злорадство. – Все зашло слишком далеко.

Я кивнула, а в ответ услышала еще тысячу таких же риторических вопросов, намекающих на его природное чутье. А сам Эрик стал вести себя так, как во время наших снов. И тут я задумалась, происходит это во сне или в реальности.

Но будь это сон, был бы Эрик в маске?

– Тогда, в подвале, – заговорила я, удостоверившись, что Эрик никуда не уйдет. – Ты сказал, что не можешь играть. Однако теперь все иначе. К пианино это тоже относится?

Уставившись на пустое пространство между мной и огромным музыкальным инструментом, он оцепенел.

Не успела я услышать его хладнокровный отказ и испытать глубокое разочарование от того, что разъяренный Эрик выскочит из комнаты, как его темная фигура приземлилась на скамью для пианино и коснулась чудных клавиш кончиками своих пальцев. Вдруг мой взгляд соскользнул с его рук к серебряному кольцу с черепом.