Его глаза рубинового цвета вонзились в меня, заставляя окаменеть.

Пытаясь подавить боль, я закрыла уставшие веки и почувствовала красоту.

Из его утонченных пальцев лилась необыкновенная мелодия «К Элизе» и, проникая в израненные души, заполняла мертвое пространство между нами.

От мягких переплетающихся нот исходил аромат совершенства. Сливаясь в единое целое, они образовывали нежную музыкальную конфигурацию, которая плавно сменялась более звонкой и настойчивой, как свинцовые капли дождя, трогательной мелодией. Спустя мгновение музыка затихла и вернулась в былое русло.

Внезапно раскрыв глаза, я поняла, что, преследуя эту чудную мелодию, подобралась к Эрику еще ближе. Невзирая на мое присутствие, он с упоением продолжал перебирать изящные клавиши величественного пианино.

Эрик не останавливался, и я тоже. Оказавшись жутко близко, я сделала невозможное и присела рядом с ним, как во сне. Но если тогда нас разделяли непроницаемые стены, то сейчас единственным препятствием была лишь одна несорванная маска.

Прямо передо мной блеснул серебряный череп, а его мертвые малиновые глаза бросали на меня мрачный взгляд.

Внезапно музыка изменилась и окрасилась в темные тона, словно пасмурное небо, усеянное грозовыми тучами. Его левая рука повторяла низкое ля, а правая переключала аккорды.

Едва касаясь его плечом, я поняла, что мои глаза оказались на уровне его лица. Вместе мы прошли через всеобъемлющую музыкальную тьму, а затем правая рука Эрика дотронулась до клавиш и окунула нас в ту музыку, с которой все началось.

Спустя мгновение Эрик убил меня своими предсмертными нотами, напоминающими угасающие жизни людей, и я почувствовала невыносимую боль. Была ли она моей, я не знала. Вдруг Эрик прекратил играть, и музыка стихла. А нас поглотила холодная, похожая на замерзшее озеро тишина.

Прошли ничтожные секунды, и безжалостное время унесло их с собой.

Уловив слабый аромат лаванды, я пододвинулась к Эрику еще ближе.

Он повернулся ко мне, но лишь наполовину, как будто быстрее меня догадался о том, что произойдет в следующую секунду.

Но было уже поздно. Я подняла руку и медленно потянулась за маской Эрика.

Сначала он не шевелился, и я коснулась его щеки. Но затем он резко схватил меня за запястье.

Я замерла на месте, но Эрик так ничего и не сказал. Он лишь трепетно заключил меня в свои объятия и не отпускал.

Наконец, я заговорила.

– Однажды ты спросил меня, верю я тебе или нет, – сказала я, не сводя глаз с его руки, крепко обхватившей мою. – И после всего пережитого кошмара ты снова просишь тебе довериться.