Зрелище повергло ее в глубокий ужас, лишая остатков самообладания. Ее худший страх стал реальным. Фейт резко повернулась к толпе зевак, окидывая их гневным взглядом, что никто не вмешался и не встал на защиту своего принца. Ник был для них кем-то большим; он был верным другом. Многие из них неловко переминались с ноги на ногу и переводили взгляд друг на друга, не зная, что делать. Поддержка принца равнялась государственной измене, но Ник был прав, и они это знали. Фейт хотела бы простить их за желание спастись самим, но в своей ярости видела только трусов.

Она сверкнула глазами на короля Олмстоуна, который до сих пор стоял молча, словно покорный питомец Орлона.

– Райенелл твой союзник. Они пришли на помощь, когда вы едва не потеряли все в Великих битвах. Подло нападать на них сейчас ради личной мести, – яростно выпалила она.

Подобное оскорбительное обращение к королевской особе должно было стоить ей головы. И все же Фейт могла поклясться, что на долю секунды заметила в его глазах намек на сожаление. Затем все исчезло, и он пришел в ярость от такого неуважения.

– Убей ее.

Фейт не дрогнула от его грозного тона, а перевела взгляд на более опасного противника, который лукаво улыбался в приступе веселья.

– Скоро, Варлас. Но сначала… – Король Хай-Фэрроу выжидающе повернулся к выходу. В следующую секунду в двери вошла до смерти напуганная служанка в сопровождении стражи. Фейт пожалела бы бедную женщину, если бы все ее внимание не было приковано к предмету в руках, и она задрожала от ужаса. – Мне нужно, чтобы ты открыла это для меня, Фейт.

Кровавый ящик с руиной храма внутри.

Он мрачно усмехнулся, довольный ее реакцией.

– Считаешь меня глупцом? – И склонил голову, хищно улыбаясь: – Твои спутники были так великодушны, что принесли это прямо ко мне, наивно предложив в обмен на твою жалкую жизнь. И теперь я не только обрету силу, к которой стремлюсь, но и получу огромное наслаждение, избавив мир от всех вас. Считайте милостью, что я позволю вам умереть вместе, как только все это закончится.

Страж в черном плаще приблизился к Фейт, и она не сопротивлялась, когда он схватил ее, вытянув руку и занеся кинжал. Она не издала ни звука, но вздрогнула, когда пламя лизнуло предплечье в том месте, где лезвие рассекло рубашку. Кровь горячими струйками стекала по руке, капала с кончиков пальцев и пачкала мраморный пол. Затем другой солдат принес шкатулку и поставил на пол, чтобы собрать капли.

Одна. Две. Три.

Все замерли в ожидании.

Фейт выдержала взгляд короля в гнетущем ожидании. И когда больше не могла сдерживаться, злорадная торжествующая улыбка изогнула ее губы.