– Кровь – это ключ, – слабо произнесла Фейт.
Лумариас лежал рядом. Фейт не сводила глаз с Рискиллиаса, который сиял как лунный камень в свете огня. Рана еще кровоточила, но боль начала утихать, поглощенная гораздо более опасным забвением, намеренным забрать ее жизнь.
Собрав остатки сил, Фейт схватилась за рукоять меча. Крики боли эхом разнеслись по пещере, когда она оперлась на меч и встала на ноги. Ее дыхание было тяжелым и обжигало жаром. Она желала потушить этот огонь, но в то же время нуждалась в воздухе, чтобы продолжать.
Поднеся Рискиллиас к глазу, она увидела светящуюся метку, выгравированную на двери. И подошла, чтобы очертить первую. Крови на руках было достаточно. Отступив назад, чтобы взглянуть на последний символ, Фейт стиснула зубы, чтобы подавить крик, и прижала пальцы к ране, собирая достаточно крови для второй метки.
Двери со стоном распахнулись внутрь, и Фейт навалилась на них всем телом, с трудом приоткрыв их настолько, чтобы протиснуться вперед. Огонь Феникса поплыл за ней, и она не была уверена, повиновался ли он воле ее подсознания или чего-то совершенно иного, когда разделился на четыре части и разжег факелы по кругу, чтобы полностью осветить пространство.
Несмотря на то что святилище Дакодес находилось под землей в гораздо более зловещем месте, внутри оно до жути напоминало храм Ориелис. Хотя в центре был изображен знак Дакодес, и его освещала луна, а не солнце.
Фейт увидела подиум и застонала от облегчения.
Ей нужно было лишь добраться до него, убрать руину, и ее миссия завершится. Что станет с ней после, не имело значения.
Она схватилась за горящую рану и зашаркала вперед, каждый шаг давался с огромным трудом, словно когти преисподней уже вцепились в лодыжки, решив забрать ее и обречь на неудачу, которая будет мучить вечно, если Фейт не доберется до возвышения храма. Кожа покрылась испариной, в дыхании перемешивались огонь и лед.
Руина казалась такой далекой. Слишком далекой.
Она ухватилась за подиум онемевшей рукой в попытке удержаться на ногах. И остановилась, чтобы отдышаться и сосредоточиться, безвольно навалившись на камень. Потребовались все оставшиеся силы, чтобы снова выпрямиться. Когда Фейт это сделала, то широко раскрыла глаза. Сердце замерло, когда она проплыла вокруг и встала перед нишей.
Проплыла, потому что больше не была уверена, что бодрствует. Что все это не очередное извращенное видение или искаженная реальность. Фейт моргнула, затем еще раз, не в силах осознать, что увиденное реально. Мир ушел из-под ног, пока она смотрела и смотрела…