Кайлес хоть и ворчал, что у него серьезное учебное заведение и нечего тут военные игры устраивать, но против практики своих драгоценных студентов не возражал. Харт тоже не протестовал — Лифгана никуда не делась. Пусть она и притихла, не давая поводов к открытому конфликту, но соперничество за студентов с материка продолжалось, и лифганцы гадили исподтишка.

Если не Оля, то кто? Иль? — занервничала Юля. Однако старшим сыном можно было лишь гордиться. Исчезновение сестры заставило его повзрослеть, и теперь это был серьезный юноша с цепким взглядом зеленых глаз. Наставники не уставали хвалить его за успехи и сильный дар.

Неужели Горислав? Сердце Юли испуганно сжалось. Младший. Немного застенчивый, словно прячущийся в тени старших детей. Спокойный. Добрый. Отзывчивый. И вечно в своих мечтах.

— Странный ребенок, — неодобрительно поджимала губы свекровь.

— Милый ребенок, — улыбалась вторая бабушка, добавляя: — Не всем быть боевыми и жечь ваш огонь.

Слава или Гор, как его называли однокурсники, заканчивал первый курс академии. И с огнем у него действительно не ладилось.

— Он даже не переживает! Словно ему все равно! — злился Фильярг, больше Славы волнуясь о даре сына. — В наше время мы считали позором, если огонь не проявлялся долго. Ходили к источнику. Устраивали себе испытания. Боролись. Я ночь просидел в одиночестве на уступе горы, чтобы перебороть страх высоты и темноты! А он… — и муж огорченно поджимал губы. Во взгляде читалось: «Это все твое мягкое воспитание».

Юля лишь вздыхала, не желая давить на сына. Это со старшими у нее были амбиции, желание подарить мужу сильного наследника, а с младшим ей хотелось спокойствия и любви. Он действительно был спокойным и очень привязанным к ней ребенком. Его не волновало соперничество со старшими и устраивала вторая роль в семье. Он тянулся к созерцанию, любил читать и рисовать. Мог долго и вдумчиво рассматривать цветок на склоне холма. А его вопросы частенько ставили старших в тупик.

— Исследователь растет, — фыркал Альгар, — будет у нас еще один Первый в семье.

Набеспокоившись за старших, последнее, о чем переживала Юля в отношении младшего сына, был его дар огня. И наверное, зря.

— Вы понимаете, госпожа ассара, — ректор поерзал на стуле, взял в руки чашку с чаем, поставил обратно, вздохнул, — я бы не пришел к вам с этим разговором, но мы с вами не чужие люди. Да, у нас были среди курсантов случаи позднего пробуждения дара. И их довольно много, — ободрился он, но тут же сник.

— Однако даже в этом случае есть признаки… Искры. Источник. Тяга к огню, в конце концов! — повысил он голос и поспешно извинился.