И магия внутри была иной. Обычные карты пульсируют силой, готовые к освобождению. Но эта… эта иная. Я чувствовала правду в словах Каэлиса, сказанных нам тогда: эта карта не предназначена для применения.

— А теперь… — он протянул ладонь, ожидая.

Я колебалась лишь мгновение. Но неожиданно что-то во мне воспротивилось. Будто я отдаю ему часть себя, когда кладу карту в его руку.

Тёмные глаза встретились с моими. Я видела в них ту неусидчивую энергию, что искала выхода. Его лицо пересекла тень — почти зловещая, озарённая слабым светом воды. Но эта опасность была не для меня.

Его слова прошли по моей коже холодком:

— Теперь наша настоящая работа только начинается.

Глава 34

И вот внезапно наступает День Всех Монет. Несмотря на недели подготовки и планирования — и на занятиях, и вне их, — он словно вырастает из ниоткуда, как осень с её холодом, прочно обосновавшимся в воздухе. Послушники и студенты гудят от волнения, собираясь в общем зале, чтобы отправиться в город на фестиваль Дня Всех Монет — там мы будем предлагать свои услуги Арканистов жителям и подвергнемся суду студентов академии.

Я осознаю: это будет первый раз с самого поступления, ещё во время Фестиваля Огня — шестьдесят дней назад, — когда большинство моих сверстников выйдут за стены крепости. Лишь немногим, самым высокородным, выпала возможность выбраться ради вечера у принца Равина. Наверное, и я бы сейчас ёрзала, бесконечно поправляя шарф и пальто, если бы не знала собственных способов покидать это место.

Процессию ведут трое глав департаментов — Лас Роту, Рэйтана Даскфлейм и Вадуин Торнбрау. За ними идут студенты — по четырём колоннам. Король, Королева, Рыцарь и Паж возглавляют свои дома. Затем идут послушники, которые так же естественно выстраиваются в четыре линии. И лишь в самом конце — несколько преподавателей. Некоторых я встречала в коридорах, но они, похоже, учат только второ- и третьекурсников.

Нас ведут через академию, мимо центрального консерватория, где хранится усыпальница последней королевы древнего королевства Ревисан, и вниз, к парадному входу, который я узнала с той ночи, когда была на приёме. Но тогда зал утопал во мраке. Сегодня же, при настежь открытых дверях и утреннем свете, я вижу, как толстый слой пыли покрыл каменные резьбы, превратив их в серебристые.

Я вдруг осознаю: это же все Старшие Арканы. Двадцать колонн, на каждой — фигура в плаще, олицетворяющая одного из Старших, а вокруг — суровые стражи: в разном оружии, в доспехах привычных и чужеземных. Резные линии тянутся по камню, переплетая каждую статую, словно в ткани гобелена. Все эти каменные ленты соединяются в одной точке, прямо над дверями. Но статуи, к которой они должны были вести, нет — будто её вырвали из основания. Сквозняк врывается через распахнутые створки, и морозный холод пробегает по моей спине. Что же стояло там когда-то — Мир? Или Дурак?