Он ищет в моих глазах разрешение. Его большой палец скользит по моим влажным губам. Я не удерживаюсь и касаюсь его языком. Наши взгляды неразрывны.

Каэлис глухо стонет, прижимаясь лбом к моему.

— Я ненавижу тебя за то, что ты сделала со мной.

— И прекрасно. Мне и не нужно, чтобы ты меня любил. — Я обвиваю его шею руками, зарывая пальцы в его волосы. На ощупь они мягче шёлка. Когда ногти впиваются в его кожу, он шипит. Я вцепляюсь зубами в его шею. Его ладонь снова на моей заднице, сжимает, и разряд тока взмывает по позвоночнику. Всё тело рвётся из-под ткани, жаждет освобождения. — Я и сама не хочу тебя любить.

Но люблю. Чёрт, люблю. Просто не готова сказать это вслух. Буду отрицать это всеми яростными частями себя, которые он, к несчастью, обожает.

Он тихо ругается, будто соглашаясь. А потом снова и снова — с каждой расстёгнутой пуговицей его пальто, а затем и рубашки, открывающей верх груди и изгиб плеча. Он всегда так закрыт. Более защищён, чем Стеллисы, стоящие у его дверей.

И я думаю — кто последний прикасался к нему вот так? Кто видел его таким, каким он так боится показаться: мужчиной из плоти и крови. Мужчиной с желаниями и слабостями. Тем, кого можно сломать.

Каэлис берёт меня за подбородок, вынуждая встретить его взгляд. В тёмных провалах его глаз полыхает огонь.

— Если ты отдашься мне, я возьму всё. Сейчас. Снова и снова. Я не буду нежным.

— Отлично. — Уголки моих губ кривятся в сухой, дерзкой усмешке. — Сделай мне хуже, принц.

Тот змеиный оскал, который я так успела полюбить, расползается по его лицу. Когда-то он пугал, теперь — желанен. Его улыбка сливается с моей в поцелуе глубже прежних, но неторопливом. Почти ленивом, как будто он смакует мой вкус, прикусывая мои губы.

Каэлис не торопится. Он собирается насладиться мной.

Его руки скользят с моей талии к затылку, впиваются в кожу. Я терзаю его одежду пальцами, чувствую каждый изгиб его мышц сквозь ткань и хочу видеть всё, чувствовать всё, провести языком по каждой линии.

Меня пробирает дрожь, и он тянет меня ближе. На миг мы оба замираем, держась за каждое немое обещание. Каждую излишество. И без слов он ведёт меня в спальню.

Прежде чем я успеваю опомниться, мы уже у края его постели. Его пальцы вплетаются в мои волосы, и в его взгляде — тот же голод, что и в моём.

— Что? — не выдерживаю я, не в силах вынести его изучающий взгляд.

— Не могу решить, что хочу сделать с тобой первым.

— Решай быстрее, — наполовину приказываю, наполовину умоляю. — Всё равно что. Всё.

Словно назло, он расстёгивает моё пальто мучительно медленно. Когда ткань сползает с моих плеч, Каэлис облизывает мою шею и вонзается зубами в плечо, оставляя отметину. Я отвечаю тем же: ногти впиваются в его лопатки, оставляя царапины.