Никто не обращает на меня внимания, когда я выскальзываю из зала. Я изучала план клуба достаточно раз, чтобы знать, где находятся уборные, — прикрытие для моего выхода, — и где соединяются служебные коридоры. Дверь с табличкой «Частное» оставлена незапертой, как и должно быть. Внутренности здания резки и строгие в сравнении с парадными залами, что облегчает мне путь.

Каблуки едва слышно цокают по мраморному полу, когда я вхожу в узкий коридор. Я сбавляю шаг. Эта часть обычно предназначена для высокопоставленных гостей и аристократии. Сегодня — для семьи Орикалисов. Впереди, у угла, маячат знакомые широкие плечи. Я замираю.

— Он только что прошёл. Рен был вскоре за ним, — шепчет Грегор. Он узнаёт меня по походке.

— Отлично. Подождём ещё минуту, — отвечаю так же тихо. — Другие проходили?

— Нет. Бристар хорошо постаралась: у нас есть окно без охраны.

— Твино? — спрашиваю, и в этот момент он выходит из противоположной двери вместе с Юрой.

— Чай приготовлен, — осторожно сообщает Твино. Даже если кажется, что мы одни, лучше не рисковать.

Мы обмениваемся напряжёнными взглядами и смотрим на массивную дверь в конце коридора, за которой находится Рен. Мы долго спорили, кто должен подать королю напиток — Твино или Рен. Но в итоге решили, что не стоит рисковать, показывая одного и того же человека рядом с ним дважды подряд. Рен из нас наименее известен.

Твино опирается на стену, тяжелее, чем если бы просто отдыхал ногу. Его взгляд прикован к двери. Я подхожу ближе и сжимаю его пальцы. С Реном всё будет в порядке, говорит этот жест. Мы готовились и репетировали месяцами.

Другой рукой я скольжу в потайной карман пышной юбки и касаюсь карт. Спрятанных, готовых к использованию. Я до сих пор не сделала выбор. Предостережения и откровения Бристар звучат громче в ушах, чем шум крови. Но её собственные тайны слишком похожи на тайны Каэлиса. Кому вообще можно верить?

Дверь в конце коридора приоткрывается. Мы двигаемся.

Бальный салон превращён в личные покои короля на этот вечер. Комната богата и холодна одновременно. Роскошь ради самой роскоши: вышитые шторы, затейливые ковры. Но ни тепла, ни характера. В точности как сам правитель.

Король возлежит на кушетке. Его грудь едва заметно поднимается и опускается от поверхностного дыхания. Движение настолько слабое, что я начинаю волноваться — не переборщил ли Рен с настойкой… Но он выглядит уверенно, и я решаю довериться.

Твино мгновенно оказывается рядом и осторожно расстёгивает пиджак и рубашку. Он помнит каждую пуговицу, каждую застёжку.