Образ исчез в одно мгновение — с отблеском беззаботного счастья.

Когда я перевернула зеркало, от стекла остались только осколки по краям.

Сквозь щели в стенах проникал свет из леса и падал на мозаичное панно, частично скрытое бюстом гнома с пышной бородой.

Меня поразило, как ярко сохранились его цвета.

— Я подожду снаружи с Вел, — пробормотал Мэддокс, зажав нос предплечьем. Его костяные шипы торчали сквозь одежду.

Фионн последовал за ним с мрачным видом.

— Пойду с тобой. Не люблю шастать, как банши, по воспоминаниям.

Я склонила голову, заворожённая мозаикой.

Сцена шла слева направо и покрывала почти всю стену храма.

Из дуба рождались двое детей-фэй.

Дети росли, и один всегда был освещён солнцем, а второй следовал за ним по пятам.

Они поднимались на цветущий холм, на вершине которого стоял трон…

И последняя часть была закрыта бюстом.

— Ничего интересного, — протянул Оберон у меня за спиной.

Я сжала губы, и тьма осторожно обвила голову гнома, приподняв её и отодвинув в сторону.

Ребёнок, озарённый солнцем, превратился в высокого, величественного фэй — и занял трон.

Из его висков вырастала полноценная корона из рогов, как у взрослого оленя-самца.

С розетками, отростками и венцами.

Всё — ослепительно белое.