Она пожала мою ладонь, и я едва не выругался. Поток энергии пронзил меня, словно удар молнии. Он вытянул мои крылья, прошёлся по рогам, ускорил сердце — и в тот миг мне показалось, что я способен облететь Гибернию сотню раз. Тысячу. Вечность.

Когда она отпустила, сила схлынула. Жилы её погасли, и Каэли вновь улыбнулась.

— К слову о драконах. Есть кое-что, что я должна тебе отдать.

Я незаметно сделал глубокий вдох, пытаясь прийти в себя. Из-под шерстяного жилета она достала чёрный кожаный мешочек. Синий шнурок на завязке я узнал сразу.

— Мой мешочек с камнями.

Я взял его. Внутри загремели двенадцать камней, я ощутил их сквозь ткань. Я играл с ними столько раз за двадцать пять лет, что мог отличить каждый, даже не доставая.

— Хоп прихватил его, убегая из замка, вместе с другими вещами твоих друзей, — сказала Каэли. — Поручил мне вернуть. И при этом так бурчал, что, думаю, ему просто стыдно признаться, насколько он внимателен.

Мои губы тронула улыбка.

— В духе Хопа.

— Я открыла его. Не смогла удержаться.

— Ничего страшного. Я и сам собирался показать их тебе. Твоя сестра сказала, что история о воинах с камнями в крыльях — твоя любимая.

Она ничуть не смутилась.

— Конечно. Говорили, что твари с островов имели крылья, были хитры и могли заразить худшей из болезней. Наид нак. Можно взглянуть на твои узы?

Аланна рассказала Каэли о нашей связи: как она возникла и как долго сопротивлялась. Опуская, естественно, интимные подробности. Хотя по восторженному блеску в глазах сестры я понял — как только останется с Аланной наедине, она задаст совсем другие вопросы.

Я гадал, откроется ли Аланна или просто опешит, что её сестра — ещё вчера восьмилетняя девчонка — захочет знать подробности её секса с драконом.

Зная её, скорее второе. А Гвен, как всегда, вмешается.

Я расстегнул рубашку и показал Каэли ключицу. Она не дотронулась, но склонилась так близко, что дыхание коснулось моей груди, изучая вечные узы. Я с усмешкой объяснил, что их рисунок совпадает с тем, что есть на чешуе моего внутреннего дракона.

После череды вопросов — о крыльях, рогах, шипах, о том, как я управляю огнём, о связи с Аланной и даже о любимой еде — она вдруг вскочила.

Она прошла несколько шагов, и я готов был поклясться: там, где ступала Каэли, засохшая земляника вновь наливалась яркой спелостью.

— Прокатишь меня?