– Отойди в сторону, Эмбер, – дружелюбно сказал он.

Та только зашипела.

– Эмбер! – сказали хором теперь уже все в комнате, и она раздраженно вильнула хвостом.

– Ладно, как хотите. Но если она в итоге предаст нас ради Винсента, я ткну вас всех в это носом.

Остальные только закатили глаза, и Эмбер раздраженно отступила на шаг в сторону, позволяя мне разглядеть рисунок на доске.

– Что это такое? – спросила я и нерешительно подошла ближе.

– Это план игры. Джексон каждый день создает новый и записывает, что мы должны делать во время нашего хода, – разъяснил мне Хок.

– Ясно… – пробормотала я, разглядывая точные штрихи, которыми было нарисовано игровое поле.

– Слева ты видишь Честерфилд, справа-Сент-Беррингтон. Здания и лес представляют собой игровое поле, – объяснила мне Перышко. – Но ты, должно быть, уже знаешь об этом.

– А это центр игрового поля? – уточнила я, указывая на прямую линию, проходящую через лес.

Перо кивнула.

– Это важно? – спросила я заинтригованно.

Хок наклонил голову.

– Территория слева принадлежит Честерфилду, справа – нам. Мы можем легко пересечь границу, но Король сразу чувствует, когда чужие игроки находятся на территории его стороны.

– Значит, Винсент мог почувствовать, когда я приблизилась к Честерфилду?

Я не знала, что мне обо всем этом думать.

– Как будет выглядеть следующий ход, решает всегда Король? – допытывалась я, вызвав недоверчивый взгляд Эмбер.

– У нас есть право голоса, но решение принимает Джек.

– Но вы можете не согласиться? – спросила я, отчего-то почувствовав неприятное ощущение в желудке.

Игроки обменялись страдальческими взглядами.