Никто не сказал ни слова. Каждый горевал по-своему. Некоторые плакали, некоторые просто смотрели перед собой. В конце концов, Перо подняла глаза.
– Не могла бы ты занять его место, Элис? – спросила она меня тонким голосом.
Внимание всех было сосредоточено на мне, и я почувствовала, как колени стали ватными. Я снова, со всей отчетливостью, осознала, какую роль на самом деле играю в этой игре. И впервые поняла, почему эта роль была особенной.
Кит покинул поле, оставив после себя зияющую брешь. Я не была уверена, что достойна закрыть этот пробел. Тем не менее я кивнула, шагнула вперед и протянула руку.
Едва кончики моих пальцев коснулись его холодного, твердого плеча, у меня потемнело в глазах. Сильно закружилась голова, и я заметила, что у меня подгибаются колени. Может, я и закричала, точно не помню.
Единственное, что я слышала, – это шум ветра и голос, мягко произносящий мне в ухо уже такой знакомый стих:
Заклятье нас в фигуры превратило, Шестнадцать нас, терпеть нам до могилы. Не избежать ни черным и ни белым Той вечной схватки до последнего предела. Здесь кровь за кровь, и будет только так, Для каждого в конце найдется враг. И сердце никогда не даст покоя, Заклятье вечное лежит на нас с тобою.– Элис! – Меня кто-то тряс. – Элис!
Голос проникал в мои уши, как сквозь вату, и мне казалось, что прошла целая вечность, пока я смогла открыть глаза.
Я уставилась в лицо Джексона. Он крепко обнял меня, снова и снова выкрикивая мое имя.
– Я в порядке, все в порядке, – выдавила я. На моем запястье что-то покалывало и жгло, а когда я бросила на него взгляд, то заметила, что символ на нем изменился.
Мой взор встретил светящуюся фигуру Слона. Знак Кита.