Это было лучшее, что смог изобразить Дрейк. Оказалось, что он почти не был внутри дома, за исключением нескольких главных помещений. Что касается Нури и Кассиуса, которых держали в камерах под главным домом, то им накидывали на головы капюшоны, когда вели с нижних уровней.

За последние три дня территорию неоднократно обследовали. Выяснилось, что существует четыре основных крыла; то, в котором проживает семья, находилось в северо-восточной части. Иных сведений не имелось.

– О какой комнате речь, когда нам даже нужная часть дома неизвестна, – прорычал Кассиус. – Скарлетт где-то в гребаных подземельях.

Собрание проходило в помещении местной таверны. Сорин не хотел, чтобы в поместье Тинделл стало известно о его присутствии, и Кассиус согласился с этим доводом, особенно после того, как ему приказали приступить к планированию магических заслонов для поместья Лэйрвуд.

– Я в толк не возьму, как ты вообще выпустил ее из своей квартиры, – с укором в голосе воскликнул Кассиус.

– Мы это уже обсуждали, – процедил Сорин сквозь зубы. – Таков был ее выбор. Тебе как никому другому известно, как трудно переубедить Скарлетт, если она что-то решила.

– Это верно, – мрачно согласился Кассиус. – Тем тревожнее оттого, что мы ничего не слышали о ней с тех пор, как я уехал с Нури.

– А ты как мог оставить ее с Микейлом?

– Хватит об этом, – рявкнула Нури. – Бесконечные взаимные обвинения ни к чему не приведут. Сосредоточьтесь на главном: нужно вытащить Скарлетт из этого адского места.

Лорд Тинделл получил сообщение, что она переезжает в Лэйрвуд, чтобы как можно скорее сыграть свадьбу. Что казалось совершенно неправильным. В тот день, когда Скарлетт уехала с Микейлом, Сорину передались ее эмоции. Ужас, ярость и печаль ударили его в самое нутро, заставив согнуться пополам. Хорошо еще, что когда это случилось, он находился в своем личном кабинете в замке. С тех пор он ничего не чувствовал.

Всю неделю на тренировках Микейл вел себя как заносчивый осел, и Сорин позволял другим подчиненным вовлекать его в самые изнурительные упражнения. Однако с лица мерзавца не сходила самодовольная улыбка. Микейл был достаточно умен, чтобы не жаловаться Сорину, но в присутствии Кассиуса то и дело отпускал вопиющие замечания. Не зная прошлого Скарлетт и ее истории, постичь скрытый смысл его слов было невозможно.

– Ты в порядке, Адитья? – неуверенно спросил Кассиус.

От края стола, который сжимал Сорин, шел дым. Убрав руки, он обнаружил на древесине выжженные отпечатки своих ладоней.

– Да, – пробурчал он.

Едва заметно кивнув, Кассиус сосредоточился на лежащем перед ними наброске карты.