Слуги принесли еду, но, видя, что она не реагирует и смотрит в одну точку, быстро ретировались. Через несколько минут вошел Микейл, посмотрел на девушку, лежащую ничком на каменном полу, и улыбнулся одной из самых жестоких своих улыбок. Он прихватил отвар, но Скарлетт отказалась его принимать, предпочитая впасть в то состояние, которое обычно подавлялось действием снадобья. Теперь ей все равно.

Микейлу это не понравилось. Скарлетт принялась сопротивляться, молотя ногами и руками, боднула его в живот. Он позвал двух стражников, чтобы удержать ее, а сам, оседлав девушку, влил отвар ей в горло. От их грубой силы наверняка останутся синяки.

Когда она проглотила снадобье, Микейл отпустил стражников, а Скарлетт так и осталась лежать на полу, перекатившись на бок, чтобы вновь ощутить прохладу камней на щеке. Наклонившись, Микейл провел ладонями по ее руке, бедру, ягодицам и прошептал ей на ухо: «Кто бы мог подумать, что сломить тебя будет так легко, моя кошечка?» Он снова ушел, щелкнув замком.

Одна.

Скарлетт была измучена. Тело измождено. Веки отяжелели, но она не предприняла попытки встать и дойти до кровати. Она вообще не двигалась. Так и осталась лежать на холодном жестком полу в унылом сером платье. Она думала о Таве и Дрейке, потом ее мысли переметнулись к Нури, Кассиусу и наконец к Сорину.

«Если ты уйдешь отсюда и отправишься к нему, звезды погаснут».

Так и случилось. Потухла последняя звезда, последний проблеск света в тени. Тьма окутала целиком, приласкала душу и потянула вниз, вниз, вниз, вниз – и Скарлетт провалилась в сон.

Оказавшись в стране грез, она вновь увидела того красавца. Он стоял перед ней весь в черном, его серебристые волосы струились по плечам. Он улыбался ей, а она даже во сне лежала на холодном каменном полу. В таком облачении он выглядел царственно. Он склонился над ней, и окутывающая ее тьма устремилась к нему, в знак приветствия обвиваясь вокруг его рук. Красавец потянулся к руке Скарлетт. Той самой, которую исцелил несколько месяцев назад. Скарлетт не шелохнулась, когда он выхватил кинжал из ширастоуна и разрезал сначала ее ладонь, а потом и свою собственную. Он смешал их кровь, покачал ее на ладони и пальцем нарисовал на ее предплечье знак. Три звезды.

– Вставай, Леди Тьмы. – В его голосе звучал злобный восторг, серебристые глаза сверкали. – Поднимайся и вступай в игру.

Глава 40 Сорин

Глава 40

Сорин

– Почему мы до сих пор не знаем, в какой комнате ее держат? – требовательно спросил Сорин, всматриваясь в грубый набросок карты поместья Лэйрвуд.