Изольда мягко подтолкнула меня к двери. У меня заболел желудок. Вдохновленная, я поднялась по ступенькам особняка. Чем выше я поднималась, тем больше вокруг было пыли, а лестница начала скрипеть.

Дверь наверху была приоткрыта. Я слышала вой сквозняка, выдавливающего воздух из трещины. Дул свежий ветерок, когда я толкнула дверь – та устало скрипнула. Я заглянула внутрь и увидела еще один лестничный пролет, узкий и длинный. Было похоже на лестницу из курятника, только спиралью вверх. У меня перехватило дыхание, когда я осторожно начала подниматься по ней. Я вцепилась в перила. Каждый шаг заставлял древнее дерево стонать, скрипеть и пищать.

– Пожалуйста, не ломайся, не ломайся, – умоляла я лестницу, и она ответила мне еще одним писком.

Господи, как же я надеялась, что хотя бы один из них будет там, потому что самостоятельно я отсюда никогда не спущусь.

Я сделала последние отчаянные шаги и наткнулась на открытый световой люк. Я просунула голову и огляделась, напугав семью воркующих голубей. Я явно добралась до чердака и была одной из первых, кто поднялся сюда, поскольку толстый слой пыли лежал на полу и сразу заставил меня чихать. Лестница внизу протестующе застонала. Ой.

Я из последних сил поползла на чердак и, чихая, снова огляделась. Здесь в основном валялся всякий хлам, накопленный за последние триста лет. По большей части в сумерках я видела только тени под белыми, изъеденными молью простынями, но я определенно узнала старый диван, ванну с львиной головой вместо ножек, лавовую лампу 1970-х годов и огромные стопки старых газет.

И снова прохладный ветерок коснулся меня, и я увидела открытый потолочный люк над диваном. Один из голубей ворковал, сидя на диване, и с любопытством смотрел на меня. Я забралась на диван и просунула голову в окно.

Их было двое. Джексон и Винсент сидели на крыше. Было видно красное свечение мундштука. Их тихое бормотание смешивалось с возмущенным воркованием голубя.

Я с любопытством попыталась прислушаться, но голубь слишком громко ворковал. Винсент сказал что-то, что рассмешило Джексона. Меня это одновременно и насторожило, и воодушевило. Они действительно походили на день и ночь. Но кем тогда была я? Как я оказалась между ними?

Джексон вздохнул.

– Я разговаривал с тетей, и она… гурррр… гурррр… я не хочу… гурррр.

Винсент пожал плечами.

– Я знаю, что ты ничего не можешь с этим поделать, потому что ты был мертв и все такое, но у тебя много… гурррр… гурррр… Элис уже не та девушка, которой она была раньше.

Плечи Джексона напряглись.