Так же не отводя глаз, доктор шагнул ещё вперед. Зверь зарычал громче, шерсть встала дыбом.

Чувствуя, как пот стекает по спине, доктор рявкнул:

— Прочь, я сказал!

Волк замер. Такого поворота событий он явно не ожидал и сейчас размышлял как поступить дальше. Рискнуть? Сразиться с двуногим? Или отсутпить?

Зверь, мотнув головой, все же отступил на шаг, затем ещё, его глаза горели, но лапы, медленно, понесли лохматого назад.

Иван Палыч, не моргая, держал взгляд, сердце колотилось, как мотор мотоцикла, пока волк, наконец, не повернулся и не растворился в тенях, как призрак. Снег хрустнул под его лапами в последний раз, и звенящая тишина вернулась.

Парень выдохнул, его плечи опустились, и он вдруг почувствовал такую слабость, что готов был упасть в грязь прямо тут. Словно вытащили из него все кости. Рука, сжимавшая саквояж, задрожала.

— Будем надеется, что волк одиночка и стаи поблизости нет, — прохрипел Иван Палыч и двинул дальше.

А потом и вовсе побежал, принимая скрип веток на ветру за волчий вой.

* * *

Снег под сапогами хрустел, как битое стекло. Лес, что выпустил его после встречи с волком, вновь сменился полями. Ветер, холодный и резкий, гнал позёмку и продувал насквозь.

Вечерело, небо, серое, как шинель, темнело, и первые звёзды, острые, колючие, уже пробивались над горизонтом. Деревня показалась внезапно, словно вынырнула из марева и засветилась тремя блеклыми огоньками.

Ну наконец-то!

Иван Палыч устало доковылял до первой хаты, низкой, с соломенной крышей. Из-за сумрака не разглядел тропинки и вышел не с той стороны, через кривой огород, который разбили прямо перед домой и оказался вместо двери у окна. Постучал в него. Потом заглянул, но ничего разглядеть не смог. Прошел через какую-то траву и аккуратно накопанные ямки к дверям. Вновь постучал. Долго не открывали и парень уже подумал было, что в доме вовсе никого нет.

Но раздалась вдруг возня — кто-то закряхтел, надевая обувку.

— Кого там… — раздался гнусавый голос.

Дверь, скрипнув, отворилась. На пороге возник мужик, лет сорока, с всклокоченной бородой и мутными глазами, в которых еще плескалось похмелье. От хозяина пахло перегаром и чем-то кислым, запах был плотным и от него хотелось как можно скорее отстраниться.

— Добрый вечер! — сказал Иван Палыч.

Увидев гостя — его пальто, саквояж, сапоги, — мужик замер, лицо, красное от самогона, вытянулось. Он кашлянул, смущённо потирая шею, и пробормотал:

— Барин, что ли? Аль начальство какое? Чего стучишь, ночь ведь скоро…