Но не сегодня.

Я бью, пока гнев не иссякает, оставляя после себя пустоту. И только тогда я останавливаюсь и оглядываюсь. Мои домочадцы стоят полукругом у входа в сад. Мира прижимает руки ко рту. Садовник Эрл смотрит в землю. Служанки жмутся друг к другу. Даже Тарн и Вейл, привыкшие к насилию, выглядят потрясёнными.

Они боятся. Боятся меня.

Я опускаю плеть и смотрю на свои руки.

Они в крови Дьярвета. Как и моё платье. Как и моя душа.

— Госпожа, — тихо говорит Мира, делая шаг вперёд. — Что нам делать с ним... на ночь?

Её голос дрожит. Мира, которая никогда ничего не боялась, боится меня.

И тут до меня доходит: у меня нет камеры для заключённых. Нет цепей, вмурованных в стены. Нет решёток на окнах. Потому что мой дом никогда не был тюрьмой.

До сегодняшнего дня.

— Отцепите от лавки руки. Дайте ему поесть, — говорю я, и мой голос звучит странно, будто чужой. — И воды. А потом - оставьте его здесь на ночь. Он опасен. Мира, Кая, не подходите к нему близко. Только мужчины.

Я бросаю плеть на землю и иду к дому, чувствуя, как все расступаются, прижимаясь к стенам, будто боясь даже случайно коснуться меня. И почему-то это причиняет боль сильнее, чем всё, что сделал со мной Дьярвет.

Я захлопываю дверь своей комнаты и прислоняюсь к ней спиной, словно за мной гонятся. Сердце колотится, руки дрожат. Что я наделала? Что со мной произошло?

Медленно сползаю на пол, обхватываю колени руками. Платье в пятнах крови. Его крови. Я смотрю на свои ладони — под ногтями запеклась кровь Дьярвета Авельтана.

Дьярвет Авельтан. Халидэл Куара, ближайшей к столице, самой богатой провинции Атала. Потомок правящего рода, пусть и далекий от основной ветви. Человек, чье имя произносят шепотом даже в соседних государствах.

Что он делает в Донке? Как оказался на рабском рынке?

Да и антимагические браслеты, если подумать… Сковать магию дракона, это вам не шутки шутить. Это очень и очень затратное и невероятно опасное занятие. Но кто-то пошел на риск.