Подход к жизни и запрос на изменения устоев у них совершенно разный. Именно эти разногласия привели к провалу первого ополчения. Но, до этого еще год. Мне нужно сгладить все это. Дать людям единую систему, единые цели, единую идею и веру в светлое будущее. Общее для всех людей русской культуры.

Минуту назад, если не меньше, я распрощался с двумя людьми, которым мог доверять. Яков Семенович Ключев — подьячий Разрядного приказа. Человек, который привел на битву с татарами сотню воронежского дворянского ополчения. Тренко Чернов — сотник, за которым шли местные дети боярские. Достойные люди и славные воины бок о бок с которыми мы сражались вчера вечером, повергая мурзу Кан-Темира и его воинство.

Там внизу, откуда я двигался, пять сотен казаков присягнули мне в верности. Там я бился перед ними с каким-то мальчишкой, осмелившимся в наглости своей, бросить мне вызов. Он проиграл и теперь будет моим «псом». Как он это сам сказал.

Сегодня нужно сделать очень и очень многое. Татарские пленные, вывоз пушек в Воронеж, организация питания огромного табуна лошадей. Это вам не моторизованные части — есть бензин, воюем, нет — извини брат, не воем. Здесь все иначе. Хочешь победы — держи конницу сытой и чистой, а то подведет.

Вздохнул, вспомнил, как отец учил меня обращению с этими благородными животными. Сам он служил у Доватора, и детство мое прошло в колхозе под Воронежем на конюшнях. А потом… А что потом — служба отечеству, которое поначалу было великим, стремилось построить лучшее будущее для всех людей на земле, а потом… Потом начало умирать. Я видел, как от Союза осталось так мало, что казалось, никогда не вернется уже ничего.

Но нет, из пепла начало восставать…

Из раздумий меня вывел севший на сук вблизи огромный черный ворон.

— Кар! — Мудрая птица смотрела на меня пристально. — Кар!

Я хмыкнул, остановился. Хугин это или Мунин? Слишком уж он был массивен, как мне казалось, для простой вороны. Взирал свысока, мудро, чуть наклонил голову.

Толкнулся, расправил крылья, взлетел. Унесся куда-то вдаль.

Григорий задал вопрос о том, кто же я такой. Улыбнулся, ответил ему заученной фразой:

— Я Игорь Васильевич Данилов, боярин из московских. — Хотя на самом деле я был не только им. Внешне, да. Но внутри… Иной человек из двадцать первого века, видавший виды ветеран, опытный боец и патриот.

И здесь над холмом как раз и раскатилось:

— Татары! Татары утекли! Измена!

Встряхнулся. Отбросил вялотекущие мысли о прошлом.

Опасения были не пустым звукам. Чувствовал я, что вот сейчас что-то да произойдет. Ждал подвоха от донских казаков. Но там все легко пошло. Тогда. Кто-то из сотников и атаманов — моих офицеров. Да, до этого слова еще далеко, сам себе их так обозначил.