— Трое! — Выпалил ошарашенный боец. Навострился за мной бежать.

Да, не думал я, что у них здесь все не очень хорошо с караульной службой.

— Стоять! Пост держать, внутрь только Тренко и Якова. Больше никого!

Раздался еще один выстрел. Моя Ванька орал что-то, как безумный.

— Живым! Живым брать! Хотя бы одного! — Кричал я, двигаясь от ворот к двери в терем.

В сенцах шел бой. Это я понимал уже на подходе. Подбежал, на меня распахнулась дверь. Увидел спину отбивающегося от наседавших изнутри, человека. В нос ударил запах жженого пороха. Внутри было дымно.

Там, в помещении слышались стоны, безумный девичий визг, крики, ругань.

Недолго думая, я шарахнул отступающего по голове. Он мне был не знаком, значит, находиться здесь не должен. Два стрельца, француз, Ванька, нижегородец и девушки, это те — кто здесь точно был моими союзниками. Остальные, бабушка сказала надвое, по ходу дела разберемся.

— Что здесь! — Крикнул я внутрь.

Там как-то все уже стихало.

— Врача! — Орал Ванька откуда-то изнутри. — Хозяин, врача!

— Нормально, Игорь. — за дверным проемом меня встретил Франсуа. — Кончено все.

Он стоял боком, в руках шпага. Клинок ее упирался в горло какому-то воину в маске, натянутой на лицо.

Я осмотрелся. С солнца в полумраке было все не так уж хорошо видно. К тому же мешал дым, пахло кровью, порогом и смертью. Один из стрельцов лежал в углу, стонал, прижимая руки к груди. Кафтан его был окровавлен. Пулевое ранение в легкие, скорее всего, не жилец. Второй зажимал левой рукой правую, в которой держал, но уже опускал клинок. На полу валялся одетый в старый, потертый кафтан мужик. Распластался истекал кровью, признаков жизни не подавал. Еще один, похожий на него по одежде прижимался к противоположной от стрельцов стене. Как раз его удерживал француз.

— Только дернись, только дернись. — Говорил он на своем немного напевно.

Бок его пленника кровил. Оружие валялось у ног.

Ванька замер с дымящимся пистолем в руках, трясся и смотрел на меня широченными глазами.

— Врача. — Просипел он в очередной раз.

Был бы он здесь. Этот ваш врач.

Самое важное. Путята Бобров, нижегородский торговец и дипломат поневоле был жив. Забился в один из углов, держал саблю наготове. Зажимал свободной от оружия плечо рукой. Шапка сползла набок. Глаза совершенно бешеные, дыхание сбитое. Все свидетельствует о том, что нападение оказалось внезапным и он растерялся. Но как-то на инстинктах отбился.