Бастиан сделал большой шаг назад, потому что боль от дикого голода, словно нож, врезалась в его тело.

– Не подходи ближе! – предупредила Эбби и сжала кулаки. Он не мог дышать, не мог думать, он хотел лишь… схватить. Взять то, что он видел, что ему было необходимо, чтобы преследовать Кросса и кольцо.

– Он… Тристана… – Эбби показала на обездвиженное тело брата, но Бастиан чувствовал, что с ним все в порядке. Его ранили, но он восстановится. В отличие от него. Не подпитывая голод, он никогда не оправится. Боль снова настигла его, и Бастиан практически опустился на колени. Все его внимание сосредоточилось лишь на плетениях Эбби. Он чувствовал их движение, их манящий танец, который будто гипнотизировал его разум.

Эбби с трудом встала. Она потерла виски и слабо моргнула.

– Он… мои плетения…

– Да, – коротко подтвердил Бастиан, – и мое кольцо. Но я не могу его преследовать. Не могу без… – Он указал на воздух, струящийся вокруг Эбби, и увидел понимание в ее глазах.

Она медленно кивнула.

– Он видел нас на вокзале, когда мы приехали, – объяснила она и опустилась на колени рядом с Тристаном. Она убрала волосы с его лба и проверила пульс. Слабо, но стабильно он бился под кончиками ее пальцев. – Тогда он…

– Вокзал? – Бастиан насторожился и подошел ближе, отчего из него вырвался мучительный стон. Он быстро увеличил расстояние. – Кросс ранен, – сказал он возбужденно. – И не имеет такого опыта в обращении с плетениями, как я. А твои плетения… даже с кольцом они борются против него, так как он, наверное, никогда не учился им пользоваться. Иначе как?

– И что это значит?

Бастиан ухмыльнулся и побежал к двери.

– То, что он скорее воспользуется поездом, нежели тенью!

Я смотрела, как он вылетел из гаража. На это дитя тьмы с покрытой черными узорами кожей и нечеловеческими глазами. Я чувствовала его голод подобно ветру, разрывающему меня. Я понимала, как он боролся с этим, и не могла оставаться здесь. Я последовала зову сердца, вскочила и побежала за Бастианом. Он был быстр, даже не используя тени. Я видела, как люди на стоянке такси с удивлением оборачивались на него. Они качали головой и бормотали что-то про Хеллоуин. Вероятно, приняли его жуткую внешность за костюм.

Я знала лучше, что это было на самом деле. Я осознавала: темнота означала, что он пытался вернуть самообладание. Что его человеческое Я упустило контроль. И тем не менее мое сердце вело меня к нему, когда я следовала за ним по перрону.

– Бастиан, – закричала я, потому что на другом конце платформы действительно из тени столба выскочил Кросс. К счастью, поезд тронулся. Кросс от нас не ушел бы. Я с облегчением подошла к Бастиану, но он, тяжело дыша, оттолкнул меня в сторону и зло сверкнул на меня чужими глазами.