Даже тогда, когда, как сейчас, у Лисандра бывали моменты просветления, которые позволяли ему вспомнить.

Принц посмотрел вниз, на свои руки. Они были связаны, по коже мелькали тени. Тени от листьев и ветвей. Он действительно шел по лесу или только вспоминал свое путешествие с Широй?

Шира. Она приходила к нему в ту комнату во дворце. Пыталась поговорить с ним. Он вдруг вспомнил и об этом. Но слова девушки словно тонули в тумане, заполнявшем пространство между его висками. Она выглядела такой встревоженной. Такой отчаявшейся и беспомощной.

Что произошло с тех пор? Где он был и что Атура задумал делать с теми знаниями, которые жрецы высосали из его разума с помощью магии?

Рывок за веревку, стянувшую его запястья, чуть не сбил Лисандра с ног. Внезапно он отчетливо почувствовал под ногами почву. Листва шелестела при каждом его шаге, вокруг раздавались голоса, и весь мир нахлынул на него сплошным нефильтрованным потоком. Все казалось реальным и осязаемым. Это не было ни сном, ни воспоминанием. Это происходило на самом деле, в этот самый миг.

Но разве он не был в той комнате во дворце? Еще секунду назад? Разве Шира не стояла прямо напротив и не смотрела тревожным взглядом в его глаза? Или это было просто воспоминание, а лес – реальностью? Может, Шира приходила несколько дней назад? Или недель? Так трудно разобраться.

Все было так запутанно. Время текло то быстро, то медленно, а то и в обратном направлении. И среди этого всего – лишь мимолетные проблески. Как только что. Тогда все становилось реальным и ясным. Он чувствовал голод, жажду, усталость, чувствовал, что вот-вот снова обретет свою волю, что почти нашел в себе силы сопротивляться или хотя бы понять, о чем с ним говорят. Но ему не удавалось.

Таких моментов было совсем немного, и Лисандр не знал, станет ли их больше, сможет ли он выздороветь и снова стать самим собой или же время, мысли и разум будут постепенно ускользать от него все больше и больше, пока от него наконец совсем ничего не останется.

Какая-то его часть жаждала погрузиться в этот туман полностью и навсегда. Потому что всякий раз, когда разум Лисандра немного прояснялся, он осознавал, насколько он бессилен и какие знания были у него отобраны. Атура выяснил через него не только то, где примерно зарыт Сумеречный камень, но и все, что Лисандр знал об Амберане.

Снова кто-то дернул за веревку вокруг его запястий, и на этот раз Лисандр, не удержавшись, упал на колени. Он моргнул, пытаясь разглядеть больше, чем расплывающиеся перед глазами коричневые пятна. Это действительно немного помогло, и из сплошной неразберихи стали выделяться листья и ветки.