Лиана могла бы воспользоваться этой возможностью высказаться, но язык налился тяжестью, и губы отказывались разжиматься. В голове кружился водоворот мыслей, из которого невозможно было вычленить ни единой здравой. Из-за дрожи в ногах ей было трудно фокусироваться на Ксандере и на необходимости шагать вперед. Казалось, они уже целую вечность идут в окружении теней. Внезапно в отдалении забрезжил свет. Лиана увидела жреца, придерживающего открытыми створки золотых ворот, и услышала птичьи крики. Ее взгляд мгновенно оказался прикованным к божественному камню, парящему в центре помещения и едва видимому из-за деревьев. Его мощь взывала к ней, пробирала до костей. По телу Лианы прошла вибрация, не оставшаяся незамеченной даже для Ксандера, который повернулся к ней с любопытством и некоторой долей тревоги.

Лиана заморгала, пытаясь вернуть четкость зрения.

Огоньки не пропадали.

Они внезапно появились из божественного камня, искрясь и сверкая в воздухе, и устремились к ней, стали льнуть к коже. Благодаря своему черному цвету камень поглощал проникающие сквозь ветви деревьев солнечные лучи, но при этом переливался всеми цветами радуги, вырывающимися с его поверхности короткими и длинными вспышками, тянущими к Лиане фантомные руки. Ее собственные руки дрожали. И колени тоже. Сердце колотилось все быстрее и быстрее, громче и громче, ускоряя ритм, подстраиваясь под пульсацию камня.

Оказавшись в центре священного гнезда, Ксандер с Лианой опустились на колени, готовясь произнести молитвы, являющиеся первым этапом невероятно продолжительной церемонии, которая завершается принесением взаимных обетов. Посмотрев на Ксандера, Лиана отметила, что он не воспринимает ни пульсацию, заглушившую для нее все прочие звуки мира, ни радужные блики, спиралью завивающиеся вокруг нее и вызывающие головокружение. Ей казалось, что священное гнездо тоже вращается.

Повернувшись к жрецу, Лиана замерла от ужаса.

Он оказался непохожим ни на одного виденного ею ворона. Его глаза цвета полуночи туманили гневные штормы, но при этом они смотрели ясно и пронзительно, как молнии. Его волосы походили на расплавленное золото, кожа хранила поцелуи солнца, а на носу виднелась россыпь веснушек. За его спиной не поднималась пара крыльев, как и у всех жрецов, а шелковая туника казалась неподходящей по размеру. Ее край сантиметра на два не доходил до пола, разрушая иллюзию того, что избранные богами не ступают по земле, но скользят по воздуху. Из-под туники виднелась пара грубых поношенных башмаков, заляпанных грязью, которые также не вязались с общим обликом. Внешний вид жреца разволновал Лиану, а выражение лица – нахмуренные брови, бушующая в глазах буря с магическими водоворотами – и вовсе заставило замереть на месте. Он будто ожидал ответа, дать который могла она одна.