Она метнула кинжал.

Рэйфу ничего не оставалось, кроме как снова шагнуть в сторону, чтобы увернуться от клинка, лишив себя легкого доступа к балкону и спасению. Прежде чем он успел восстановить равновесие, Кэсси выхватила из-за пояса еще один нож и метнула клинок. На сей раз он вонзился Рэйфу в живот, отбросив к стене. Кэсси метнула следующий кинжал. Рэйфу едва хватило времени заслониться рукой и отразить удар кожаным рукавом куртки, заклепки которой выступили в роли щита. Он толкнул Кэсси ногой в грудь, поднялся на ноги и вырвал кинжал из раны, чтобы дать возможность магии начать исцеление. Ощутив ее охлаждающее течение, гасящее пылающий в теле огонь, он застонал от облегчения.

Но Кэсси не дала ему времени ни на восстановление, ни чтобы испустить клич ворона. После многих часов совместных тренировок она отлично изучила его тактику и точно знала, как он будет атаковать и отступать. Она могла предугадать каждый его шаг, будто все их занесла в каталог. Девушка двигалась быстро, невероятно быстро, проводя неожиданную для Рэйфа серию атак. Она не стремилась сразу действовать серьезно и нанести смертельный удар, а ограничивалась рядом мелких уколов то в одно место, то в другое при любой удобной возможности, замедляя работу его магии, усложняя ее, рассредотачивая его внимание.

Преимущество было на ее стороне.

Она сражалась мастерски и с определенной целью. В ее глазах пылал огонь, каждый жест был исполнен энергии и решимости.

Рэйф же ощущал себя пустым.

Одиноким. Он уже все потерял. Имеет ли значение, если он лишится и жизни тоже?

Никто этого не заметит. Ксандер решит, что он ушел и никогда не вернется. Лиана выскользнула из его спальни нынче утром, даже не попрощавшись. Королева и народ Дома Шепота возрадуются, узнав, что проклятый пламенем бастард навсегда покинул их остров и исчез без следа.

Возможно, ему судьбой предназначено умереть в этой комнате в окружении праха своих родителей – в том самом месте, где он впервые одурачил повелителя смерти. Таетанос всегда побеждает. Рэйф накрепко усвоил, что бога судьбы обыграть невозможно. Есть лишь действия и противодействия, неизбежно ведущие в заранее определенное место.

Его сердце пронзило ощущение жестокой иронии происходящего.

Ахнув, Рэйф посмотрел вниз и с удивлением обнаружил засевший у себя в груди клинок. Сапог Кэсси вжался в его плечо, и она надавила, чтобы выдернуть нож. Хрустнули крылья, и Рэйф упал лицом вперед, как мешок бобов, когда перерезали удерживающую его веревку. Ему ничего не оставалось, как лежать на пыльном плиточном полу, заливая его своей кровью, и ждать смерти. Кэсси надавила коленом ему на позвоночник, удерживая в неподвижности, и, склонившись к самому уху, так что он кожей ощутил ее дыхание, прошептала: